А если серьезно? (СИ)

Гермиона ахнула, когда кто-то грубо схватил ее за предплечье и потащил за собой. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы понять, кто это. Рон был взлохмачен и, кажется, зол. Его рыжие волосы растрепались, рубашка, пиджак он где-то потерял, помята, а от самого Уизли несло огневиски. Пьян и, судя по неровной походке, сильно. Грейнджер попыталась вырваться, но это не помогло. Хватка у Уизли была отличной. Остановились они только в саду подальше от шатра. Прикинув в голове, насколько далеко они ушли, гриффиндорка поежилась. Отсюда их никто не услышит и тем более не увидит. Рыжий с силой толкнул ее вперед, отпуская руку, которая сильно болела. На нежной коже предплечья остались красноватые следы от его пальцев.

— Рон, ты пьян, — Гермиона старалась говорить спокойным и ровным голосом.

— Да как ты посмела согласиться на его предложение?! — зарычал Уизли. Его глаза были немного затуманены не то злостью, не то алкоголем, а может, и всем сразу. — Неужели он настолько хорош в постели, а ты так падка на деньги?!

— Рональд, успокойся, — она поняла, что образумить его не сможет, а сам мужчина больше похож на быка. — Ты сейчас не понимаешь, что делаешь…

— О, я прекрасно все понимаю! Интересно, а ты спала с ним, когда мы были вместе? Наша невинная Гермиона Грейнджер, пай девочка! — его голос хрипел, а глаза покраснели из-за лопнувших сосудов. На лице проступили уродливые пятна злости. — Ты позоришь гриффиндорцев, себя, меня, Гарри — всех!

— Позорю?! — девушка больше не могла сдерживать эмоции. — Да как ты можешь говорить такое?! Ты?! Человек, бросивший меня, когда я потеряла ребенка, человек, изменявший мне направо и налево?! Ты?!

— Ты не можешь выйти за него! Ты должна была быть моей! Ты!..

— Что?! — Гермиона истерично рассмеялась. — Рон, ты женился несколько часов назад! Мы уже пять лет как развелись! Или ты что, думал, что я прибегу, узнав, что ты женишься, и брошусь в твои объятья? — девушка чувствовала, как истерика начинает душить ее. — Не льсти себе! Ты жалок, Уизли! — Мерлин, как давно она мечтала сказать ему это. Вот так, в лицо.

— Я?! — он размахнулся и со всей силы дал ей пощечину. Он силы удара Гермиона рухнула на землю, хватаясь рукой за вспыхнувшую от боли щеку. — Ты, жалкая грязнокровка, позор всего Гриффиндора, уродина и тварь, которая не знает, что такое любовь! — Рон выхватил палочку и направил ее на девушку. Грейнджер выругалась сквозь зубы, понимая, что оставила заветный предмет в комнате. Карманов в платье просто не было… — Ты не достойна ничего. Даже нормальной смерти. Ты…

— Ты пьян, Уизли, — послышался холодный, пропитанный желчью и ненавистью голос. — Убери это жалкое подобие на палочку, — голос Драко она узнает из тысячи. — Ты хотя бы отдаешь отчет тому, что делаешь? — бесшумные шаги приближались. Уже через секунду сильные руки подняли Гермиону. Она проклинала себя за слабость… — Лучше не отвечай, — в руке Малфоя появилась палочка, направленная на Рона, — иначе я просто кину в тебя Авадой.

— Драко…

— Авадой? — Уизли заикаясь рассмеялся. — Малфой, да у тебя кишка тонка! Ты, папенькин сыночек, который беспомощно дрыгает лапками. Только и умеешь, что угрожать. А на деле?! Ну! Давай! — закричал Рон, а из его рта брызнула слюна.

— Драко, не надо, — Гермиона схватилась за его свободную руку, понимая, к чему это может привести.

— Ну же, Малфой! Или ты совсем слабак?! Великий Лорд Малфой, Пожиратель смерти, а на деле очередной трус! Ты не достоин ни ее, ни чего-либо другого, ты…

Драко его уже не слышал. В ушах стоял стук собственной крови. Перед глазами было раскрасневшееся от алкоголя, покрытое багровыми пятнами лицо Уизли, а его слова снова и снова крутились в голове. Что-то внутри щелкнуло, а из палочки резко вылетела синяя вспышка. Это не было заклятье. Просто энергия… Рон отбил его. На секунду на лице Уизли появилось удивление, а потом вспыхнул хищный азарт. Гриффиндорец начал неистово махать палочкой, снова и снова кидая заклятия в слизеринца, которые тот легко отбивал, бросая заклинания в ответ. Где-то далеко слышны были слова Гермионы, умолявшей его остановиться: «Драко, прекрати, нет, хватит, стой!» — но Малфой только инстинктивно закрывал ее собой, чтобы она не попала под какое-нибудь заклятье этого пьяного идиота.