А ЕСТЬ А

Мистер Томпсон плюхнулся в кресло, резвостью движений показывая, что настроен дружелюбно и по-деловому.

– Надеюсь, вы не вообразили, что арестованы или что– то в этом роде. – Он обвел рукой комнату. – На тюрьму, как видите, ничуть не похоже. Обращаются с вами хорошо. Вы человек выдающийся, весьма выдающийся, и нам это известно. Устраивайтесь как дома. Требуйте все, что вам угодно. Гоните взашей любого паршивца, который вас не послушается. И если кто-то из охраны придется вам не по душе, только скажите слово, и мы пришлем другого.

Он умолк выжидая. Но ответа не получил.

– Мы доставили вас сюда только потому, что хотим по говорить с вами. Мы не поступили бы таким образом, но вы не оставили нам выбора. Вы скрылись. А нам очень хо телось сказать вам, что вы заблуждаетесь на наш счет.

С обезоруживающей улыбкой он вытянул вперед руки ладонями вверх. Галт, не отвечая, следил за ним.

– Вы произнесли впечатляющую речь. Вот уж точно, вы оратор! Из-за этой речи со страной что-то сделалось, не знаю, что и почему, но сделалось. Люди как будто хотят чего-то такого, что вы можете им дать. Но вы полагали, что мы будем категорически против? Вот тут вы ошибаетесь! Мы не против. Лично я считаю, в вашей речи много разум ного. Да, сэр, считаю. Конечно, это не означает согласия с каждым вашим словом, но какого черта, ведь вы и не ду маете, что мы должны быть согласны до последней запятой, а? Расхождение во мнениях – основа движения. Что до меня, я всегда готов изменить свое мнение. Я открыт для переговоров.

Он наклонился вперед, приглашая к разговору. Ответа он не получил.

Мир катится в преисподнюю. Тут вы правы. Тут я с вами заодно. В этом пункте мы сходимся. Отсюда и начнем. Что-то надо предпринять. Все, чего я добивался, это… По слушайте, – внезапно закричал он, – почему вы не даете мне возможности поговорить с вами?

Вы говорите со мной.

Я… то есть я… ну хорошо, вам понятно, что я имею в виду.

Вполне.

Ну и?.. Что вы хотите сказать?

Ничего.

То есть?

То есть ничего.

Ну, полно!

Я не искал встречи с вами.

Но послушайте! У нас есть что обсудить!

У меня нет.

Послушайте, – сказал мистер Томпсон после пау зы, – вы человек действия, человек практичный. Ну конеч но, вы человек практичный! Может, чего-то другого я о вас не знаю, но в этом-то уверен. Разве не так?

Практичный? Да.

Ну так я тоже. Мы можем говорить без обиняков. Можем выложить карты на стол. Какую бы цель вы ни пре следовали, я предлагаю вам сделку.

Я всегда открыт для честной сделки.

Я так и знал! – торжествующе воскликнул мистер Томпсон, ударив кулаком по колену. – Говорил же я им, этим горе-теоретикам, интеллигентам вроде Висли!

Я всегда открыт для сделки со всеми, у кого есть цен ное для меня предложение.

Мистер Томпсон не мог бы объяснить почему, но его сердце екнуло, прежде чем он сказал:

Так излагайте же ваши условия, дорогой мой! Изла гайте!

Что вы можете мне предложить?

Ну… все.

А именно?

– Все, что вы потребуете. Вы ведь слышали наше обра щение к вам на коротких волнах?

– Да.

Мы говорили, что выполним ваши условия, любые условия. Мы не обманывали.

А вы слышали, как я сказал по радио, что не намерен договариваться об условиях? Я не обманывал.

Но послушайте! Вы неправильно нас поняли! Вы ду мали, что мы будем бороться с вами. Но мы не будем. Не так уж мы негибки. Мы готовы рассмотреть любую идею. Почему вы не ответили на наш призыв объявиться и всту пить в диалог?

Почему я должен был отвечать?

Потому что… потому что мы хотели поговорить с ва ми от имени страны.

Я не признаю за вами права говорить от имени страны.

Послушайте, однако, я не привык, чтобы со мной… Ну хорошо, почему бы вам просто не выслушать меня. Вы выслушаете меня?

Я слушаю.

Страна в ужасном состоянии. Народ голодает и поте рял надежду, экономика разваливается, никто ничего не производит, и мы не видим выхода. Но вы видите. Вы знае те, как заставить все и всех работать. Хорошо, мы готовы уступить. Мы хотим, чтобы вы сказали нам, что делать.

Я сказал вам, что делать.

И что же?

Убирайтесь с дороги.

Но это невозможно! Что за фантазии! Об этом не мо жет быть и речи!

Вот видите? Я же говорил, что нам нечего обсуждать.

Подождите же! Стойте! Не надо крайностей! Всегда существует золотая середина. Нельзя иметь все. Мы не… Народ не готов к этому. Нельзя же выбросить на свалку государственную машину. Мы должны сохранить систему. Но мы готовы усовершенствовать ее. Мы реформируем ее так, как вы укажете. Мы не упрямые догматики, мы гибки.

Мы сделаем все, что вы скажете. Мы дадим вам полную свободу действий. Мы будем содействовать, пойдем на компромисс. Все распишем пополам. Мы оставим за собой сферу политики и отдадим экономику полностью в ваше распоряжение. Вы будете делать все, что захотите, издавать указы, отдавать приказы, а за вами будет стоять организованная сила государства, государственная машина – она по вашей команде будет внедрять ваши решения. Мы готовы исполнять вашу волю, все до одного, начиная с меня. В сфере производства мы сделаем все, что вы скажете. Вы будете… вы будете экономическим диктатором страны!

Галт рассмеялся.