А этот пусть живет

Дома он мобилизовал всю свою наличность и пришел к выводу, что имевшейся тысячи рублей должно на скромный ужин хватить. Потом принял душ. Подготовил к выходу в свет единственный в гардеробе костюм-двойку и стал ждать звонка.

И он не заставил себя долго ждать.

- Алло! - с придыханием произнес он.

- Это Константин Алексеич? - осведомился грубый мужской голос.

- Да...

- Гоша вас беспокоит, гражданин начальник! Вы мне тут свой телефончик, уходя, оставили. Вот я и решил поинтересоваться, не нужны ли мои услуги?

- Нет, - глухо произнес Митин, едва не застонав.

- Как знаете... Но я всегда в полной боеготовности! Звоните, если что...

- Ладно, ладно...

Костя положил трубку и принялся ходить из угла в угол, но долго мучиться ему не пришлось: телефон зазвонил снова.

- Я слушаю, - сказал Костя уже с несколько меньшим энтузиазмом.

- Клим Евгеньевич приветствует вас, своего коллегу!

- Что вам надо? - достаточно сухо спросил старший лейтенант.

- Вы сказали, чтобы я позвонил вам по интересующему вас делу, если что-то вспомню...

- Ну?..

- Так вот, я вспомнил!

- Что именно?

- Я вспомнил еще одну частушку. Из цикла "Из жизни сеньоров":

Девки Хуан-Карлоса

Любят из-за фаллоса.

Мне ж, чем с фаллосом Хуан,

Лучше с х..., да Иван.

- Ну у вас, блин, и память, - буркнул Костя, положив трубку.

Когда телефон зазвонил в третий раз, старший лейтенант взял трубку уже с нехорошим предчувствием.

И оно не обмануло его. Звонил Курский:

- Что нового, Костя?

- Тебе отчет нужен? Пожалуйста. Ни хулиган Куравлев, ни еврей Маркиш не знают ни Козлова, ни покойника и никогда их не видели.

- А что из себя представляют эти фигуранты?

- Куравлев - профессиональный выбивала долгов, Маркиш - изобретатель машины для раскрытия преступлений.

- Ты этого Маркиша, конечно, попросил показать свою машину в действии?

- Ну... не мог упустить такой случай...

- И для этого тебе пришлось показать свое досье по делу? Так?

- Да... - растерянно отозвался Митин.

- Похоже, именно этого он от тебя и добивался, - заключил Курский.

- Черт побери!..

- Возможно, придется заняться твоим Маркишем вплотную...

- Да... Ну и дела,,, А у тебя что? - поспешил перевести разговор на другой объект старший лейтенант.

- Ты знаешь, что у нас завтра в семь утра стрельбы?

- Передали...

- Там я тебе обо всем и расскажу. А сегодня вечером мне еще работенка предстоит, проверить надо одну версию.

- Я тоже сегодня вечером работаю, - не остался в долгу Костя.

- То есть?.. - удивился лейтенант.

- Хочу еще раз допросить Александру Ликину. Подозрительная личность, скажу я тебе...

- И где же ты ее будешь допрашивать? В "Южном вечере", что ли? ухмыльнулся Курский.

- Может быть... Жду от нее звонка...

- Ну тогда не буду занимать линию. Желаю успеха.

Митин разъединился, и вдруг на ум ему пришла совершенно чудовищная мысль. Это был как удар по голове тяжелым тупым предметом. У него будто все поплыло перед глазами, а потом белый свет исчез совсем, и осталась перед внутренним взором только одна, та самая кошмарная мысль, выписанная большими, прописными, буквами: САША ЛИКИНА НЕ ПОЗВОНИТ.

Да нет, такого не может быть!

Он рванулся в ванную, открыл кран с холодной водой и сунул под обжигающую струю голову.

Ф-фу... Отошло. Ну, все нормально. Придет же, однако, в голову такая чушь...

И снова раздался телефонный звонок.

- Костя? Я согласна. Приду, как договорились.

Ну вот, так и должно было быть.

8

Минское шоссе

Советник, увидев в проезжающем мимо, а потом притормозившем "Фольксвагене" Огонька, возрадовался было всей душой. У него, правда, сложились не слишком добрые отношения с телохранителем, поскольку тот являлся его прямым конкурентом в борьбе за влияние на Прохора. И тем не менее Окунь - не Канат. Он - балаковец, и хотя, конечно, способен на всякие пакости, но руку на братка из своей группировки не поднимет. По крайней мере без приказа Прохора.

Тем более странным выглядело его чрезвычайно агрессивное поведение, а иначе и не назовешь угрозу оружием. Тонированные стекла в "Мерседесе" были подняты, и Огонек не мог видеть, кто находится в салоне, но наверняка предполагал, хорошо зная машину Советника и ее номер, что он и сидит сейчас за рулем, а не какой-то там Чанг. Очень похоже, Огонек хочет задержать именно его, Окуня, который теперь получил удивительную возможность наблюдать со стороны за собственным захватом.

Но с чего это вдруг телохранитель Прохора так распетушился? Ответ нашелся быстро и был, по сути, единственным. Огонек по каким-то своим делам ездил в Арканово и встретил там Куцего, который и разболтал - в нарушение приказа бригадира, - что Финк взят Гангутом, о чем поставлен в известность Советник. Это понятно. Не совсем ясно только, рассказал ли Куцый о побеге кассира. Ведь он об этом как бы не знает! Ни Гангут, ни Окунь об исчезновении Финка ему не говорили.

Итак, Огонек подозревает, что кассир либо общак в руках Советника или тот знает об их местонахождении, но скрывает это. Что-то в таком роде телохранитель должен предполагать, иначе бы он не решился так нагло атаковать машину Окуня.