А. Г. Орлов-Чесменский

ПЕТЕРБУРГ Императорский дворец на Мойке Петр III, Екатерина II, герцог Георг Голштинский, М. Н. Волконский, А. С. Строганов, генерал-адъютант А. В. Гудович

— Александр Сергеевич, могли бы вы себе представить такой парадный обед в честь врагов российской армии, более того — в честь возвращения врагу всех завоеваний нашей короны? Мне это кажется дурным сном.

— Государыня, всем были известны восторженные отзывы императора по поводу короля Фридриха и всей его военной системы.

— Само собой разумеется. Но ведь сейчас государь выступает в роли русского императора, должен представлять российские интересы, а между тем он стал совершенно игнорировать даже русский язык. Я понимаю его трудности и сама делаю множество ошибок, но царствующей особе необходимо делать над собой хоть малейшее усилие. Вы знаете, что даже на плацу он делает выговоры офицерам и обращается к солдатам в строю только на чужом языке?

— Но я думаю, офицеры тотчас переводят команды и отзывы.

— Переводят! Но в результате солдаты теряют чувство места и времени: кого они защищают и почему держат в руках оружие. В своем сознании они могут превратиться в наемников, к тому же очень плохо оплачиваемых. Государь просто не понимает, что такое русский патриотизм — ему знаком только прусский. Вы посмотрите, он сел во главе стола вместе с прусским министром!

— Действительно, все устроено как подлинное торжество: и пышность сервировки, и непрерывная пальба из пушек.

— На радостях от того, что Россия лишилась всех своих завоеваний, которые стоили ей стольких человеческих жизней.

— Ваше императорское величество, император произносит тост!

— Господа, я предлагаю тост за три важнейших для истории Европы обстоятельства: за здоровье императорской фамилии — новой императорской фамилии, за здоровье его величества, моего друга и учителя, короля Пруссии Фридриха, и за заключение между нашими державами вечного согласия и мира! Я долго ждал этой благословенной минуты и с тем большей радостью приветствую ее. Виват!

— Нет, от этого пушечного грохота можно оглохнуть. Вы чувствуете, Александр Сергеевич, этот омерзительный запах пороха — он дошел и сюда.

— Императрица! Я не в первый раз обращаюсь к вам, но вы не разделяете общей радости. Вас больше занимает ваш собеседник. И тем не менее по регламенту вы обязаны произнести тост.

— Я поднимаю его за императорскую фамилию. Виват!

— Гудович, вы обратили внимание, она осмелилась произнести этот тост сидя. Вы немедленно зададите ей вопрос, на каком основании она не сочла возможным встать, как это сделал я. Поторопитесь, Гудович! Она положительно хочет отравить мне торжество.

— Ваше императорское величество, государь император приказал мне осведомиться, по какой причине ваш тост был произнесен вами сидя. Государь император очень раздражен.

— Вы можете передать императору, что иначе я и не могла поступить. Императорская фамилия состоит из императора, великого князя и меня. Для чего же я стала бы произносить тост за самою себя стоя? Это было бы смешно и претенциозно.

— И что же, Гудович? Какую дурь наплела вам эта ученая женщина? Чем отговорилась?

— Императрица уверила, что она не имела в виду кого бы то ни было оскорбить, но посчитала, что императорская семья состоит только из императора, императрицы и наследника.

— Вот и дура! А как же голштинские принцы, мои дяди? Она решила себя поставить выше них? Идите и передайте императрице, что она дура. Да, да, именно так, и никаких придворных уловок. Хотя… хотя вы все равно струсите. Я сделаю это сам и немедленно! Императрица!

— Я слушаю вас, ваше императорское величество.

— Произнося свой тост, вы исключили из императорской семьи двух моих ближайших родственников, которые составили мне честь присутствовать за этим столом. Вы игнорировали их герцогские титулы! И вообще, вы просто дура, понимаете, дура! И не вздумайте падать в обморок. Вы досидите до конца обеда и будете вести себя так, как положено этикетом. Кажется, вы смотрите на меня с осуждением, князь Михайла Никитич? Напрасно. Ради ваших представлений я не буду менять своих. К тому же благодарите Бога, что вообще присутствуете за этим столом после ваших сомнительных военных подвигов. Вы нанесли немалый урон нашим друзьям и королю Фридриху.

— И горжусь этим, ваше императорское величество.

ИЗ ИСТОРИЧЕСКИХ ДОКУМЕНТОВ