А. Г. Орлов-Чесменский

— Ты видала, как он яблоко двумя пальцами сжимает: сок не то капает — струей течет, а он посмеивается.

— Да уж одно слово — Илья Муромец. Ох, вот и конец разговорам. Помоги-ка, Катерина Ивановна. Двери-то все заперла?

……………

— Никак, скребется кто? Господи, едва опростаться успела.

— Это за младенчиком нашим, государыня. Сейчас открою. Стук у нас условленный.

— А откуда ж узнали?

— Занавесочку я на окошке загнула, вот Орловы-то и здесь. Вот, господа, две корзины и еще…

— Как государыня?

— Ступай, ступай, Алексей Григорьевич. Обо мне не думай. В порядке я. Сейчас вставать стану.

— Как вставать?

— Идите, идите, Алексей Григорьевич. Неровен час император с пожару вернется — быть беде.

— Ушел? Одевай меня, Катерина Ивановна, да в парадное платье, чтоб к столу выйти.

— Сил-то станет, государыня?

— Уж коли с родами вовремя управилась, и тут справлюсь.

— Ой, никак государь император по переходу ботфортами гремит. Что это так скоро-то?

— Дай-ка к двери стану, о косяк обопрусь, чтоб не заслабнуть. Рада вас видеть в своих покоях, ваше императорское величество!

— Вы на ногах? И даже вышли мне навстречу? Может, окажете честь и отобедать за общим столом?

— Можно и отобедать, если вам это угодно, сир.

— А мне, по совести сказать, шепнули…

— Что же вам донесли?

— Видно, глупость, раз вы на ногах. А в покоях у вас что?

— А что должно в них быть?

— Вы не будете возражать, если я по ним пройдусь?

— Вы окажете мне честь, сир.

— Вот что действительно странно — ваша любезность.

— Может быть, она от недоумения перед вашим неожиданным вниманием. Удивительно, что вы, сир, вообще нашли дорогу к моим покоям.

— Так вот, мне сказали, что сюда слишком хорошо знают дорогу другие и что моя супруга явно неравнодушна к прелестям молодых офицеров.

— Вы оскорбляете меня, ваше императорское величество!

— Оскорбляю? В таком случае, позвольте спросить, откуда пошел слух, что вы беременны и вам пора родить?

— Какая глупость!

— Э, нет! Дыма без огня не бывает. Кстати, вы знаете, откуда я вернулся?

— Судя по закопченным ботфортам и грязным рукавам, с пожара.

— Вот именно. Причем с пожара дома вашего камердинера Василия Шкурина. Ему очень не повезло. Дом занялся как свеча и, несмотря на все наши усилия, сгорел до тла. Вам придется помочь бедному погорельцу деньгами.

— Да, это настоящее несчастье. К тому же у него жена, дети.

— На его счастье, на то время их дома не было. Зато утварь погибла вся. Он сам замешкался с приездом.

— Это понятно, он ехал из дворца и даже не знал, имеет ли пожар в той стороне отношение именно к нему.

— Тем не менее никакого особенного отчаяния я у него не приметил.

— Каждый переживает свое несчастие по-своему, сир.

— А ему еще досталось пережить его на четверг Пасхальной недели, которую так чтут здешние православные.

— Это ваши подданные, сир.

ИЗ ИСТОРИЧЕСКИХ ДОКУМЕНТОВ