А где же про любовь? (СИ)

Родители ещё посопротивлялись, но в доме послышался заливистый хохот Даньки, перекинутого через плечо Никитина. Мама задумчиво посмотрела на дочь. Дима стал частым гостем в их доме, мужские взгляды явно говорили о том, что дочь любима, а вот почему они всё ещё не женаты, оставалось невыясненным до сих пор. Дарья отмалчивалась, как только родители затевали разговоры издалека, или заявляла:

- Ещё ничего не решено.

Дима был за рулём, а Данька, накормленный сытным бабушкиным обедом и утомлённый шумными играми на воздухе, уснул на заднем сидении, положив голову на колени отца. Заоравший мобильник (Даша установила полную громкость, чтобы его было слышно даже из сумки) нарушил тишину.

- Что случилось?- спросила тихо, с оглядкой на уснувшего племянника.- Ты где сейчас?

Румянец вмиг сошёл со щёк, и она обессиленно откинулась в кресле.

- Что?- спросил заботливо Митя.

- Света в больнице.

- Что с ней?- это уже братец с заднего дивана.

Молчание. Дима прокашлялся. Кажется, он о чём-то догадался.

- Что?- надо же. И тревога в голосе появилась. Сказать-не сказать? Глянула в зеркало на Даньку: спит.

- Опасность...- как бы помягче выразиться?- самопроизвольного прерывания беременности.

- Какой беременности?

- Обыкновенной, 10 недель. Поздравляю, папочка,- Дарья не могла скрыть горечи в голосе. Ну а что? Сам- то совсем слепой что ли?

Павел молчал долго.

- Где она? Можно оставить Даньку у тебя? У вас?- поправился он.

- Нужно,- вставил своё веское слово Дима.

***

- Почему ты мне ничего не сказала?- этот упрёк адресовался сестре. Они сидели втроём вокруг стола, в классической белой кухне-столовой новой квартиры Никитина после возвращения Павла из стационара. Вернувшись от Светы, он уже владел собой, но особой радости на его лице не наблюдалось.

Данька занялся ЛЕГО, сидя на тёплом полу, и ,совершенно однозначно, заявил, что тоже хочет послушать про тётю Свету. Приходилось подбирать слова и много говорить взглядами.

- Ты тупой?- Дарья сердилась.

Брат понурил голову:

- Намекнуть- то могла?

- Тебе сколько лет?

Никитин остался из солидарности с Павлом. Дашка за подругу могла изрядно потрепать брата, которого Диме было искренне жаль. Но разговор вёлся по-доброму, она даже сочувствующе пригладила вихры на светлой макушке.

- Что делать будешь?

- Жить будем вместе. Распишемся.

- Паш, а ты не думал, что Свете не нужны одолжения?

Данька поднял встревоженный взгляд на тётку, и она тут же притихла. Всё запуталось. Она переживала за подругу, обожала племянника и жалела брата.

- Можно я поживу в твоей старой квартире, Даш?

- Пойдём,- Митя увлёк Павла к себе в кабинет, и разговор продолжился уже там, - ты любил свою жену?

- Тасю? Конечно. Я по три месяца не бывал дома, а потом рвался к ним всем своим существом.

- А теперь, потеряв ту, которую любил, из чувства порядочности хочешь жениться на нелюбимой женщине?

- Есть дети.

- Дети - это здорово. Если они способны заменить тебе всё остальное. Брак друзей, единомышленников, людей высокоморальных и ответственных, вполне способен перерасти в крепкий союз и со временем стать примером для других. Мы с тобой ровесники, Паша, смею думать, что друзья, к тому же без пяти минут родственники. А я эгоист и хочу видеть тебя счастливым. Думаешь, что будешь счастлив по обязанности? Я сам - не был. Мы поженились с Никой на 5 курсе университета. Потом мне сообщили про это самое самопроизвольное прерывание беременности, на деле оказавшееся банальным абортом. Это не имеет отношения к Свете, думаю: она хочет этого ребёнка. У нас с Никой был общий дом, общие друзья, мой развивающийся бизнес, её привлекательность и ум - это всё в активе. В пассиве: полное безразличие друг к другу, её нежелание иметь детей и со временем разные постели, что даже начало нравиться нам обоим. А потом Ника уехала в Москву, сообщив, что задыхается в провинции.

Когда я встретил Дашу, то не отнёсся к этому серьёзно. Ещё одна женщина, ещё одна связь, возможность недолго гореть, чтобы обязательно погаснуть со временем. Я так жил. Но отчего- то горение продолжилось, что меня и радовало, и беспокоило одновременно, а в голове всё равно никак не укладывалось, что Даша навсегда. А когда я пожил какое-то время без неё, то понял: всё, отгулялся, насладился свободой. Дарья открыла дверь в моё сердце, зашла, огляделась и заявила вполне определённо:

- Я буду здесь жить.

Так вот, Паш, если Света не живёт в твоём сердце, то ничего у вас не получится. Не мучай себя и её. Даня ещё ребёнок, и он приспособится к ситуации, что у него есть тётя Света, живущая с его братиком или сестричкой, и есть папа, живущий с другой тётей.

- Ты считаешь это правильным?

- Нет потребности друг в друге - нет семьи, а есть суррогат, душащий своей безрадостностью, становящийся со временем клеткой и непреодолимым желанием вырваться из этой клетки.

- Данька зевает,- в кабинет заглянула Дарья,- ему завтра в сад.

- Нас уже нет,- Павел поднялся из кресла и отправился за сыном.

***