А где же про любовь? (СИ)

Часы тикали, а ощущение приближения конца всё чаще оставалось без присмотра, отвоёвывая своё право на существование в Дашиной душе. Она молчала, терпела и ,желая взбодриться, в конце февраля сама вызвалась съездить на очередной мастер-класс в столицу. Поездка пополнила запас знаний, но ещё больше отдалила их с Митей друг от друга.

Вернувшись из Москвы, она обнаружила в зале прилёта Виктора, села в его машину и впервые не спросила:

- А где Митя?

Потому что совершенно ясно было: где. Это стало не исключением, а правилом.

А сам Никитин, не имея возможности что-либо изменить в настоящем, метался между городами, стойко сносил превратности судьбы и с горечью наблюдал Дашино охлаждение.

Никто больше его не будил по ночам, если "не спится", никто не ворчал, если даже он появлялся за полночь, никто больше не гладил утром по щекам, приговаривая: "Плохо побрился". Ей становилось всё равно. Его костюмами занималась приходящая домработница, которая отвозила их в химчистку. Она же гладила рубашки. Дашка не торопилась домой после работы, даже если знала, что он дома. Иногда появившись после девяти вечера и бросив почти безразличный взгляд на Митю, говорила, что сыта и сразу валилась спать. Они совсем перестали рассказывать друг другу о делах, замкнувшись каждый в своём мире. Никитин, устав от Дашиной отстранённости даже в постели, вспомнил прошлых любовниц, не терзаясь при этом угрызениями совести. Ему был нужен тайм-аут.

Глава 11

Календарный март отметился прилётом грачей и зябликов, заметно удлинившимися днями и обманчивым солнцем. Даша нетерпеливо ожидала настоящей весны с её капелью и предвкушением настоящего тепла. Она задыхалась в этих зимних серых днях, похожих один на другой. Перетерпела праздник 8 Марта, проведённый в одиночестве, потому что Митя не сумел из-за непогоды вовремя вернуться из Стокгольма. Переломным оказался апрельский Дашин День рождения. Никитин умчался на первом авиарейсе в Москву, в очередной раз спасать Нику. И не было видно этому конца и края: жена не выпускала его, удерживая при себе любыми возможными способами. Даша даже начала подозревать, что весь этот кипишь с наркотиками Ника устроила специально, но немного не рассчитала своих сил. Странно, что Никитин этого не видит. А уж любовницы!!!!

Разговор с Олесей Серебряковой состоялся как раз перед Дашиным Днём рождения.

- Даш, ты извини, это не моё дело, но, если ты хочешь удержать Никитина при себе, то присмотри за ним. Желающие уже распахнули для него свои объятия. И не только объятия, а и постели, которые раньше были хорошо ему знакомы. Мужики, конечно, козлы и полигамны от природы, но мы должны быть мудрее. Даша, у вас ведь всё замечательно было, с Фёдором Дима дружит, и мы с тобой прекрасно ладим. Сделай что-нибудь, не проспи.

Совершенно не хотелось в это верить. Только не Митя. Но подозрения легко подтвердились презервативами, найденными в карманах джинсов, которые Даша заталкивала в стирку. Она вертела в пальцах блестящие плоские упаковки, вспоминая Олесины слова. Это было уже второй раз. Когда впервые Дарья обнаружила такие квадратики у него в джинсах подобным образом, она вышла к Никитину, увлечённо беседующему с кем-то по телефону в гостиной, держа их за уголки веером и с расширившимися от удивления глазами. Показалось тогда, что он напрягся, но объяснил ей просто:

- Мы же собирались к твоим родителям на выходные.

Карманы джинсов не были тем обычным местом, откуда защита добывалась в случае необходимости, но Даша поверила. Хотела верить.

Обнаружив эти квадратики во второй раз, следовало бы снова задать этот немой вопрос и выслушать ответ, желательно правдивый. Но спросить в тот момент было не у кого, и вряд ли бы ответ на этот раз полностью успокоил её подозрения. А сам Никитин появился дома поздним вечером, пьяный, молчаливый, и рухнул в постель.

Часики тикали.....

Проснувшись в одиночестве в свой День рождения, сбитая с толку, Даша почувствовала себя ненужной, уязвлённой и растерянной. Что делать? Этот вечный вопрос задавали себе тысячи людей в переломные моменты своей жизни.

Дарья решила улететь из города, договорившись по телефону об отгулах с начальством (в последнее время ей не отказывали). Решение было спонтанным. Ещё утром она с грустью смотрела в окно, а после полудня уже летела в Сочи. Как будто судьба решила сжалиться над ней: нашлось и место на авиарейсе, и номер в отеле.

Стоя на лоджии, выходящей на неугомонное море, Даша, тем не менее, почувствовала себя прежней. Как будто все те претензии, обиды, невысказанные слова, горечь одиноких вечеров и праздников всколыхнулись этой самой холодной волной и были выброшены на берег для обозрения: "Смотри!". Решение, выношенное подсознанием, приходившее к ней в тревожных снах странными образами, теперь явилось ясным и чётким, а часики закончили отсчёт времени, отпущенного на их с Димой любовь.