А где же про любовь? (СИ)

- Сколько можно?- Даша, уставшая и мечтающая в праздники отоспаться, поднимается вместе с остальными в ставший знакомым за последнее время зал совещаний, где в который раз будут приставлять нож к горлу:

- Когда?

Появился в кои-то веки Генеральный. Поздоровался - и сразу к делу. Был недоволен, но выдержан. Спросил:

- Когда?

Вопрос прозвучал и для Быстровой.

Издевается? Она бросила гневный взгляд на нетерпеливого Заказчика. Не выдержала:

- Люди работают. Трасса без конца меняется, по причинам от нас не зависящим, кстати. Вы хотите быстро и качественно. Так хотя бы не мешайте,- а чего ей стесняться? Она - солдат в окопе, и дальше передовой её не пошлют.

- Имею право. А раз Вы такая смелая и умная, то останьтесь сейчас и объясните нам глупым: в чём проблемы. Остальные свободны.

- Не бузи,- ГИП взглянул просительно и снова отметил, что Никитин оставил только Быстрову. Ну дела...

Все вышли, а в зале совещаний установилась тишина. Они смотрели друг другу в глаза: она - в ожидании продолжения несправедливой экзекуции за сорванные сроки и готовая дать сдачи, если что; он - насмешливо.

- Ко мне,- скомандовал Никитин.

Даша глянула сердито и проследовала по длинному коридору, еле поспевая за широким размашистым шагом Дмитрия Михайловича, и почти влетела ему в спину перед самыми дверями, потому что тот резко остановился и потребовал:

- Лера. Кофе. Два.

Они снова устроились в комнате отдыха.

- Устала?- спросил заботливо и пытливо заглянул в знакомое лицо. Хотелось к ней прикоснуться и успокоить.

- Вашими стараниями, Дмитрий Михайлович.

Усмехнулся:

- Как дела? Похудела ты что-то, симпатюля, - погладил по руке и даже не отреагировал, когда зашла Лера. А та, как и не видит ничего.

Даша рассердилась. Во-первых: на обращение "симпатюля", а во-вторых: на собственную реакцию на этого мужчину. Совершенно недопустимую, непростительную реакцию.

- Дмитрий Михайлович, я сейчас Вам объясню: почему не идёт трасса.

- Не надо. Потом. Поговори со мной,- не попросил - потребовал.

- Дмитрий Михайлович, что происходит?

- Дима, мы же договорились,- поправил он её и придвинулся, положил руку на спинку кожаного светло-серого дивана, подвинул ближе к ней чашку с кофе. Отметил, что Дарья подстригла волосы покороче, выглядела от этого очень молодой и какой-то трогательно-насторожённой, как будто ждала от него непредвиденной пакости.

- Даша, ты всё ещё сердишься?- он рад был её видеть. Не в деловой обстановке обсуждений и споров, а чуть присмиревшую и необычайно милую.

- Твои цветы надо было выбросить, но я поставила их в воду, и они долго не вяли.

- Значит, сердишься?

- Нет,- врала. Сердилась, обижалась и прислушивалась с опаской к себе. Пора было выбросить глупости из головы.

- А, если честно?

Вскинула глаза и увидела всё понимающую улыбку на его лице. Снова игра? Ему интересно, он так отдыхает, забавляясь её реакцией на себя неотразимого? Даша молчала, потому что.....молчала. А он пусть думает, что хочет. А Никитин просто сидел и разглядывал её, в очередной раз, пытаясь понять собственное отношение к этой девушке. Кофе был выпит, и Даша поднялась с дивана, приглаживая юбку на бёдрах, чем вызвала всполох желания в его глазах.

- Мне пора.

- Подожди. Давай мириться.

- Что?- она растерялась. Что ещё он задумал?

Никитин прочитал лёгкую тревогу в распахнутой глубине глаз, потянул за руку и снова усадил рядом. Не дав ей времени опомниться, захватил в ладони точёное лицо и поцеловал. Осторожно, стараясь не спугнуть. В тот раз он ошибся, поторопился, и вечер закончился, едва начавшись. Никитин потом несколько раз хотел позвонить и извиниться, но каждый раз останавливался. Настораживало то, что уже приходилось отмахиваться от воспоминаний и от поселившегося в душе лёгкого чувства вины: его, можно сказать, спасли, а он обидел. И только сегодня, услышав на совещании её смелые замечания, он позволил себе усомниться в Дашиной излишней ранимости, а посему....

- Если я приглашу тебя сейчас к себе, не обидишься?

Даша, опешившая от подобного натиска и прямолинейности, одномоментно вспыхнула и опустила глаза, а потом тихо рассмеялась, поняв, что выглядит, как школьница, и как это глупо и совсем не нужно. Осознала, что, пожалуй, вовсе даже не обидится. Чтобы разобраться в себе и в своей странной тяге к этому мужчине, придётся ему уступить. И себе тоже. Как она сказала Олегу? Голая физиология? Никитин прочитал в смело посмотревших на него глазах согласие, удовлетворённо кивнул и снова поцеловал.

- Поехали,- потёрся кончиком носа об её носик. Ну, вот как отпустить?

Оказавшись в салоне автомобиля, Даша поздоровалась с Виктором и немного притихла, ощутив себя странно уязвимой. Никитин же расположился по-хозяйски и с облегчением откинул большое тело в кожаную мягкость дивана. Он чувствовал себя вполне комфортно рядом с малознакомой женщиной, которую вёз к себе с вполне определённой целью.