А где же третий?

– Никто не обращает на происходящее должного внимания, – сказал сержант. – Мик думает, что велосипед закатил, скажем, в кухню Пэт, а Пэт полагает, что Мик приложил к этому руку. Лишь очень немногие отдают себе отчет в том, что происходит в нашем округе. Есть еще много такого, о чем я и распространяться не стану... Вот была у нас такая история. Появилась у нас новая учительница с новеньким велосипедом. Прошло совсем немного времени, и что вы думаете? Гилэни укатил на ее женском велосипеде далеко, в совсем безлюдные места. Что вы на это скажете? Вам видна вся глубина морального падения, вся безнравственность и распущенность этого поступка?

– Видна.

– Но произошло нечто еще более непотребное. Каким-то образом велосипеду Гилэни удалось подобраться к тому месту, откуда должна была в большой спешке выбежать эта молоденькая учительница, вскочить на свой велосипед и быстро куда-то уехать по своим делам. Велосипед Гилэни прислонился на видном месте. Ее велосипеда, конечно, там уже не было, а на его месте удобненько устроился велосипед Гилэни и старался изо всех сил выглядеть так, вроде он совсем небольшого размера, подстать женскому, притворился очень удобным и привлекательным. Нужно мне вам объяснять, что за этим последовало и каковы последствия?

Нет, нет, ему не нужно ничего объяснять, быстро и скороговоркой проговорила Джоан. Я никогда не слыхала ничего более бесстыдного и вульгарного. Учительницу, конечно, нельзя ни в чем винить, она не подозревала, что происходит, и вряд ли все это доставило ей удовольствие.

– Нет, нет, не нужно ничего пояснять, – быстренько вслед за Джоан проговорил я, но уже вслух.

– Ну, вот, Гилэни целый день болтается неизвестно где с этим женским велосипедом, и наоборот, обратным образом, она ездит на велосипеде Гилэни. Совершенно ясно, что у молодой дамы очень высокий процент – тридцать, или я бы даже сказал, сорок, и это невзирая на то, что велосипед довольно новый. Да, знали бы вы, сколь много волос на моей голове поседели от всех моих беспокойств и усилий привести дела в нашем округе в должный порядок. Стоит только попустить – все, все пошло крахом. Тут же появятся велосипеды, которые захотят иметь право голосовать на выборах и быть избранными, они, можете не сомневаться, получат места в Совете Графства, и дороги, которые и так пребывают не в очень хорошем состоянии, окажутся совсем запущенными, потому что, видите ли, у велосипедов свои, в этом смысле свои особые интересы. Но все-таки, как бы то ни было, и с другой стороны, хороший велосипед – отличный спутник и товарищ, в нем есть свой шарм, свое обаяние.

– А как вы распознаете человека, у которого в венах течет много велосипедного?

– Если процент велосипедности у человека выше пятидесяти, то это сразу видно по его походке. Такой человек ходит быстро, уверенно, энергично, никогда нигде не присядет, а если останавливается, то тут же к чему-нибудь прислоняется, выставив локоть для опоры, а вернется домой – всю ночь простоит у стены на кухне и ни за что не ляжет в постель спать. Если по какой-либо причине ему приходится идти медленно или останавливаться там, где не к чему прислониться, он тут же падает, валится наземь, и его приходится поднимать и приводить в движение, и сделать это должен кто-то сторонний, потому что сам упавший подняться не может. Вот в какое состояние вогнал себя почтальон своей беспрестанной ездой на велосипеде, и не думаю, что ему удастся развелосипедиться.

– Чувствую, что никогда больше на велосипеде ездить не буду, – пробормотал я.

– Отчего же, если знать меру, то это полезно, это закаляет, развивает выносливость, укрепляет мышцы, делает их, можно сказать, железными. Да и к тому же ходить пешком слишком долго, слишком далеко и слишком быстро совсем небезопасно. Когда подошвы ног постоянно хлопают по дороге, то вещество дороги проникает в ноги, а потом и дальше, дальше – в шагающего по ней человека. Когда человек умирает, то говорят, что он уходит назад в землю, превращается в прах, но если слишком много ходить пешком, то этой земли и этого праха набирается в человеке очень много еще задолго до его смерти. Или можно сказать, что человек, много ходящий пешком, теряет частицы себя, которые проникают в дорогу, в землю. А что это значит? А это значит, что вроде как сам идешь навстречу смерти – ведь смерть что хочет? Хочет превратить тебя в прах, а ты сам себя в прах превращаешь. Поэтому трудно сказать, какой самый лучший способ перемещения из одного места в другое.