А и Б сидели на трубе

Взрыватель никак не хотел свинчиваться, поддался только после получасовых мучений… внутри кроме взрывчатого вещества я ничего не обнаружил. Второй снаряд развинтился гораздо быстрее, но и там ничего интересного внутри не оказалось. А вот четвёртый по счету выстрел получился очень интересным… я перевернул его вверх дном и потряс как следуют — на пол высыпалась куча монет и какие-то побрякушки… Я для порядка и последний пятый снаряд проверил, и обнаружил там свёрнутые трубочкой документы и коробочку с наградами — навскидку определил орден Красной Звезды и Знак почёта, тоже пригодится.

Далее я действовал совсем уже в темпе вальса, до приезда наших колхозников оставалось максимум полчаса. Снаряды обратно в ящик, крышку прикрыть, прибивать не обязательно, а вот половые доски надо… и на это место что-то поставить для маскировки. Подтянул одну из кроватей, она аккуратно прикрыла собой всё, что мы тут наследили.

Теперь собрать ценности и ничего не оставить… минут десять у меня на это ушло — собирал я их в наволочку, снятую с постели лектора, больше никакой тары не нашёл. Итого 22 украшения, в основном бусы и серьги, куда затесался один большой крест, явно золотой, с пятью камнями по краям и в центре. И 119 золотых червонцев с профилем Николая Второго… 120-й не смог найти, как ни старался… плюнул, добавил туда свёрнутые в трубочку документы, раскрывать и смотреть было некогда, шесть орденов, наволочку на горб, в руки ломик с долотом и искать укрытие для неправедно нажитых сокровищ, быстрее…

На самом деле я это укрытие давно определил, чуть не в первый день своего пребывания в этом лагере — наискосок от столовки метрах в ста стоял полуразрушенный домик типа «сторожка». Без крыши и окон, но со вполне прочными стенами. Так вот зашёл я туда чисто от нечего делать, осмотрел все внутренности и случайно обнаружил, что в одной стене вынимаются два кирпича снизу. А за ними есть пустое пространство 20х30 сантиметров где-то, хорошее место для захоронки, подумал я тогда. Вот сейчас эта моя находка и пригодилась — оглянулся по сторонам, никого вокруг нет, никому объяснять содержимое наволочки не надо, да и нырнул в эту сторожку. А там быстренько заложил найденное в тайник, пристроил кирпичи обратно и замазал щели пылью, на всякий пожарный случай.

Теперь надо зачистить место преступ… находки то есть — бегом обратно в фойе, ещё раз посещаем каюту Петровича… ничего компрометирующего не видно… а, чёрт, молоток чуть не забыл… далее в другую каюту, со скелетом… тут всё хорошо, но лучше прикрыть сверху доски, которые мы ломали. Навалил пару кроватных панцирей и назад в фойе. Забираем все инструменты и сделанные приспособы — и к завхозу.

— Захар Кузьмич, — сказал я ему утомлённым голосом, — я закончил, сдаю назад инструменты и надо бы первый этаж закрыть.

— На тебе, закрывай, — отстегнул он от связки нужный ключ, — полольники-то свои сделал что ли?

— А то как же, — потряс я двумя древками в воздухе, — сами полоть будут.

И убежал закрывать фойе… как раз вовремя успел — именно в это время народ с полей и вернулся. Вытер холодный пот со лба и расслабил мышцы лица, а то задеревенели они у меня совсем.

— Ну как, — первым же делом спросила меня Лена, ловко спрыгнувшая из кузова полуторки, — сделал, что обещал?

А Таня немедленно добавила: — Уедем мы отсюда раньше или как?

— Да сделал я всё, сделал, — скорчил утомлённую физиономию я, — битых четыре часа бился, но два образца готовы, вон там стоят, возле кладовки.

Девочки тут же сбегали, куда я там указал, и притащили два орудия, склепанных мною на коленке.

— И как ими пользоваться? — спросила Таня, крутя один полольник в руке.

— Берёшь в руки черенок, — я отобрал у неё полольник и начал показывать действие в лицах, вокруг ещё с десяток зрителей образовалось, — встаёшь задом к лесу и передом к Фаине Георгиевна (поискал взглядом директоршу и встал именно таким образом), опускаешь режущую часть, чтобы она углубилась в грунт на пару сантиметров и тащишь это добро за собой со средней скоростью пешехода.

— И чего, сорняки при этом будут выпалываться? — хмуро спросил Коля.

— Конечно, — подтвердил я, — те, что в борозде, на 100 %, а вот с теми, которые ровно между двумя соседними капустами растут, придётся отдельно поработать. Если хотите, я устрою практические занятия после обеда… а не хотите, так завтра проверим на очередном нашем поле.

Фаина заинтересовалась моим представлением, подошла и спросила, как у меня дела. Пришлось повторить всё ещё раз.

— И ты думаешь, эта ерунда заработает? — с большим сомнением спросила она, крутя в руках древко с малым полольником на конце.

— Уверен, Фаина Георгиевна, — твёрдо ответил я, — как трактор будет работать.

— Ладно, завтра посмотрим, — вернула она мне орудие. — И если всё будет плохо, с тебя один лишний день на поле.

— Да помню я, помню, — буркнул я и отнёс полольники к завхозу, а то загуляют их наши пионеры, ищи потом ветра в поле.

А после обеда у нас случилась третья серия Марлезонского балета имени Наташки Овчинниковой — собрала она нас всех на решающую репетицию перед КВН.