А я леплю горбатого

— Однозначно, — повторил любимое слово известного политика Виктор, а Кряжимский добавил совершенно серьезно:

— Данильченко просил, по возможности, никому ничего не говорить о ходе расследования. Но если теперь официально задержали электрика, подозреваемого в убийстве, история с проводами в ванной комнате — уже не тайна. Не мог же майор милиции не взять показания у вдовы покойного, хотя бы для того, чтобы выяснить, не пропало ли что-то в квартире.

С этим я не могла не согласиться: с Ингой следователь в любом случае уже успел переговорить. Я пододвинула телефон и набрала уже запомнившуюся комбинацию цифр. Трубку взяла Каверина.

— Ольга Юрьевна! — обрадовалась она. — Я хотела позвонить в редакцию, но не посмела тревожить так рано. Знаете, у нас ЧП — задержали электрика.

— Это я и хотела обсудить, — подтвердила я.

Договорившись о встрече, я набрала номер Данильченко, который он оставил мне еще в самый первый свой визит, когда заподозрил Виктора в совершении преступления.

— Сергей Анатольевич, а как вы догадались, что именно Белоусов подсоединил электрические провода к душу? — спросила я после вежливого приветствия и поздравлений с удачным завершением дела.

Конечно, в завершение я не очень-то верила, но пришлось воспользоваться этим трюком, чтобы выудить нужные сведения у падкого на лесть милиционера.

— В этом нам очень помог товарищ Сосновский, — услышала я довольный голос майора. — Он вспомнил, что как раз шестого января Геннадий Георгиевич очень торопился из офиса домой, где они вместе с секретарем разрабатывали какой-то проект, потому что Владимирцев вызвал на вечер электрика. Кстати, в РЭУ мы эту информацию проверили, и документы подтверждают, что Белоусов в тот день действительно находился по вызову в квартире депутата.

Следователь многозначительно замолчал, очевидно, гордясь значимостью сообщения и ожидая моих новых вопросов. Конечно, разочаровывать его было жаль, но я тем не менее попрощалась и положила трубку. «Неужели на таких призрачных косвенных уликах можно состряпать обвинение в убийстве?» — подумала я. Впрочем, задать этот вопрос вслух я не решалась: о том, что милиция у нас частенько сначала сажает, а потом придумывает за что, я знала абсолютно точно.

— Думаю, путать карты милиции пока не стоит, — первым прервал молчание Сергей Иванович. — Лучше все-таки сначала поговорить с Ингой Львовной.

Я не возражала, поэтому буквально через полчаса, дождавшись наконец Мариночку, которая очень довольная появилась в офисе с пакетом сушек и новым колечком на пальце, мы поехали на встречу к Владимирцевой. На удивление, секретарша даже не стала дуться и бросаться тяжелыми предметами нам вслед, когда мы втроем собрались выскользнуть за дверь.

— Может быть, я вам все-таки пригожусь? — спросила она, хитро улыбаясь. — А то Виктору как раз надо бы фотоматериал подготовить для Данильченко. Если он, конечно, не забыл…

Фотограф вздохнул и молча пошел в свою лабораторию. Теперь, когда в офисе оставался Виктор, Маринка запросто могла поехать с нами, поэтому я не стала возражать против этого. Желая придать себе официальный вид, она забросила фотоаппарат через плечо, окинула редакцию гордым взглядом и догнала меня уже на пороге. «Наверное, ночь прошла удачно, — подумала я про себя, понимая причину сегодняшнего благодушия моей секретарши. — Обычно ее кавалеры только мешают работе, а тут — такое рвение! Интересно, кто же это так благотворно влияет на нашу секретаршу?» — усмехнулась я и едва сдержала смешок — закономерность выводов напрашивалась сама собой.

Маринка ничего не заметила, а Кряжимский сделал вид, что ничего не слышал. Буквально через несколько минут мы уже были на месте. Милиции возле дома не наблюдалось, но любопытства соседей со вчерашнего дня не поубавилось, поэтому мы даже перестали реагировать на заинтересованные взгляды и перешептывание у себя за спиной.

В дверях квартиры нас встретила Елена, которая стала еще более Прекрасной, несмотря на тщательно замаскированные темные круги под глазами, которые, наверное, заметила только я. «Не высыпается», — сделала я вывод и по-хорошему позавидовала Владимирцевой, у которой такая самоотверженная подруга. Сама Инга ждала нас в гостиной и выглядела тоже очень уставшей и бледной, но держалась хорошо. После взаимных приветствий мы приступили к работе.

— Инга Львовна, как вы относитесь к задержанию электрика Белоусова? — спросила Маринка без долгих прелюдий.

— Честно говоря, мне не очень-то верится, что он мог убить… Зачем ему это? — задалась вопросом Владимирцева, скорее всего обращенным к самой себе.

— Вы его хорошо знаете? — поинтересовалась я.