А я тебя да (СИ)

А вечером заказал на адрес сурмамы кучу всяких цитрусовых, ну и так, кое-что из жратвы. Знал, когда она будет дома. Да в принципе о ее каждом шаге знал, да. Она была под полным моим контролем. Никто в нашем крае не охранялся так качественно, как эта барышня. И только это позволяло мне хоть как-то смиряться с тем, что моя самая большая ценность в жизни (разумеется, после жены) зависела от совершенно постороннего мне человека.

Закончив с делами и опечатав кабинет, я уткнулся в телефон. Вчера у Веры случился первый курс химии. Я никогда особо не задумывался над тем, как это проходит, но оказалось, все не так страшно. Просто капельницы. После которых Вера даже поужинала. И вообще остаток дня прошел как-то уж слишком буднично. Будто ничего вообще не случилось. Мы даже поцапались, как обычно. Вера твердила, что уже завтра выйдет на работу, а я, как всегда, был против. В итоге ее взяла. Все ж ей предстояло принять последний в этом учебном году экзамен.

Достал телефон, открыл программу-следилку. Хоть Верин рабочий день уже давно закончился, дома ее не было. И если верить тому, что я видел, находилась она в уже примелькавшейся мне кафешке в районе порта.

— Коль, давай на Морскую, три.

Я выключил телефон и, сжав кулаки, сделал несколько глубоких вдохов. Моя жена наверняка знала, что я за ней слежу. Я сам спалился, не в силах справиться с жуткой, разъедающей душу ревностью, и чуть ли не откровенно в этом признался. Так какого хера она поперлась с ним… В открытую отослала водителя! Или… Стоп. Почему я вообще решил, что Вера сейчас с другим? Может, с коллегами. Или с подругами. В месте, куда этот ссыкун малолетний заглядывает по три раза на неделю… Ага, как же!

Блядь. Порву ведь… Вот чего она добивается? Неужели не понимает, сколько сил от меня требует банальный контроль, когда убивать хочется? Когда… сука, можешь убить. И ни черта… Ни черта тебе за это не будет. Вот этого она хочет? Вот этого?!

— Приехали, Семен Валерьевич.

— Угу. Я быстро.

— Может, с вами пойти?

— На хера? — изумился я и вышел, не дожидаясь, когда водила откроет мне дверь.

Кафешка оказалась довольно приятной на вид. Хоть сам бы я в такое заведение и не пошел, заняты были все столики в зале.

Мне навстречу сунулась было девочка-хостес, но почему-то замерла на полпути, а потом и вовсе затерялась где-то. Вот и правильно. Я огляделся. Прошел в зал и… почувствовал Верин испуганный взгляд. Я всегда ее чувствовал очень тонко. Прямо сейчас она была в панике, да…

Глава 9

Вера

Вообще Бутенко говорил, что после первой химии я вряд ли почувствую себя так уж плохо. Все же эта отрава должна была накопиться в организме, чтобы дать тот самый эффект. Но с самого утра мне нездоровилось. Скрыть это от мужа стоило всех сил. В качестве отвлекающего маневра я надела красивое платье и распустила волосы, которые обычно безжалостно скручивала в пучок.

— Хорошо выглядишь, — заметил Шведов, отвлекаясь от тарелки с кашей. Он обожал овсянку. Скажи кому…

— Это ненадолго. Скоро разжирею, как свиноматка. И стану лысой.

Я села напротив, подтянула к себе тарелку и бойко сунула ложку в рот.

Все это было игрой. Мне не хотелось… Ни идти куда-то, ни есть, ни цепляться к Шведову. Я не справлялась с тем, что случилось. Совсем. Блин. Не справлялась. Я даже не находила в себе желания попытаться как-то перебороть эту ситуацию. Просто не понимала, какой в этом смысл. Допустим, я выживу. И что? Зачем это все, когда я утратила свою главную функцию? Что бы там не говорили психологи про биологические пережитки…

Более-менее комфортно мне было лишь в обществе людей, которые не знали о моей операции. Среди коллег. Или тех же студентов. Ну ладно. Кого я обманываю? Конкретно в обществе Никиты, который смотрел на меня с все тем же шальным обожанием.

— Спасибо. Вкусно, — пробормотала я, не съев и половины. — Побегу.

Шведов проводил меня хмурым взглядом, но все же встал из-за стола, когда я поднялась. Он так стеснялся своего прошлого, что порой слишком буквально воспринимал предписания этикета. Я задавалась вопросом, для чего он с таким маниакальным упрямством им следует? Чтобы все забыли, откуда он вылез? Или чтобы он сам забыл… Хотя, если честно, мне кажется, рос он, как и миллионы других мальчишек по всей стране — на улице. Я тоже чуть-чуть застала то время, когда родителям было не до детей — они впахивали за три копейки как дурные, и все мысли были не о том, как этих самых детей воспитывать, а как их, блин, прокормить. Ничего стыдного в этом не было. Как-то же мы выросли, как-то стали теми, кем являемся. Не сломались…

Перед выходом задержалась у зеркала. Достала из сумочки бордовую помаду, накрасила губы и довольно кивнула.

— Ого, — прокомментировал Шведов, выходя из-за спины.