А я тебя да (СИ)

— Тогда я тебе заварю ромашку. Или что там от нервов? Зверобой?

— Ты издеваешься… — шепнула.

— А ты? Ну, сколько можно меня подозревать?

— Хочешь сказать, мои подозрения беспочвенны?

— Абсолютно. — Шведов взял меня за руку и вывел из кабинета. И знаете что? Я вцепилась в его ладонь, как в спасательный круг. Как же мне хотелось ему верить…

— Это прозвучало очень интимно.

— Что?

— Ваш разговор.

Шведов отвернулся к кухонной стенке, снял с платформы чайник, чтобы набрать воды. Зашуршал пакетиками, будто нарочно действуя мне на нервы.

— И? Ты никак это не прокомментируешь? — опять завелась я.

— Я прокомментировал. Ты опять меня не услышала.

— Ну, так повтори! — взвизгнула я и, окончательно выходя из себя, запустила в него чашкой. К счастью, та не долетела и разбилась вдребезги, ударившись о покрытый кафелем пол. Шведов развернулся. Смерил меня нечитаемым взглядом и вдруг ко мне направился. Я испуганно отступила, упираясь полумесяцами ягодиц в подоконник. Огляделась, как загнанная в клетку волчица. Трепыхнулась. Адреналин, выброшенный в кровь, притупил боль. Но я знала, что она может в любой момент вернуться.

— Повторяю. Я люблю тебя одну, — снизошел Шведов, распластывая ладони по обе стороны от моих бедер.

— Сём…

— И одну тебя хочу.

— Ты никогда не делишься своими чувствами, — прошептала я, страшно волнуясь.

— Блядь, — Шведов закатил глаза. — А прямо сейчас я что, по-твоему, делаю?!

— Ты сказал другой женщине, что не справился бы без нее! Без нее. Не без меня, понимаешь, в чем разница?!

— Да! — заорал в ответ Шведов. — Без тебя я бы вообще подох!

И все… И тишина. В которой мы замерли, гоняя туда-сюда воздух. Грудные клетки хаотично вздымались, легкие жгло, глаза выедала соль. Сердце рвалось от непреодолимого желания верить. Даже если его разорвет на куски потом… Я захныкала как ребенок, я заскулила. И, наверное, первая поцеловала мужа. А уже следом он на меня накинулся. Провел с силой вверх по рукам, сдавил плечи, отчаянно втрамбовывая меня в свое тело. Зарычал мне в рот.

— Скажи, что ты только мой! — умоляла я.

— Говорю.

— Что только меня трахаешь…

— Тебя, дурочка моя, только тебя. С ума схожу просто. — Семен втянул в рот сосок прямо вместе с тканью ночнушки. Прикусил, как делал всегда, когда терял над собой контроль. Подхватил под задницу и взгромоздил на подоконник, заставив меня обвить его бедра ногами.

На короткий миг мы опять залипли, вглядываясь в глаза друг другу. Равно с тем же остервенением, с которым еще секунду назад я жаждала добиться от мужа правды, сейчас захотелось просто тупо его присвоить. Тяжело дыша, я медленно приблизилась и с поистине вампирским удовольствием впилась зубами в кожу в том месте, где мощная колонна шеи Шведова переходила в такую же выдающуюся трапецию. Тот оскалился, запрокинул голову, открывая для моих зубов беззащитное горло. Небывалое доверие для хищника вроде него. Приглашение — от которого я не смогла отказаться…

— Мой… — с силой, оставляя засосы, втянула его бронзовую от загара кожу. — Мой, — повторила экзекуцию чуточку выше. И еще, и еще… Пока он стоически это терпел, дыша все надсаднее с каждой секундой. Поставив финальную точку — мощный красный засос под подбородком, я отстранилась, со священным ужасом пялясь на то, как на его коже наливаются оставленные мной знаки принадлежности.

— Довольна?

Я зачарованно повела головой. То ли соглашаясь, то ли нет… А Семен криво ухмыльнулся, подхватил меня под бедра и куда-то понес. И снова мы не отводили глаз. И снова в мозгу билось: «Боже, куда мы катимся? Что я вообще творю? Засосы эти… Детский сад какой-то. А дальше что? Посажу Семена на цепь?».

— Ух ты, — прервал мои мысли его восхищенный шепот. Шведов остановился у зеркала в спальне, чтобы полюбоваться на результат, и, кажется, остался вполне им довольным. — Круто. Выходит, я так тоже могу?

У меня поджались пальцы на ногах от этого вопроса.

— Если хочешь.

Семен мазнул по мне задумчивым взглядом и, осторожно поставив на пол, развернул к зеркалу. Тут же медленно склонился к моему плечу и, глядя в глаза, впился жестким ртом в кожу. Я затряслась, будто по мне прошел разряд тока. Вскрикнув, зажмурилась, а когда вновь открыла глаза, мы были уже в кровати.

— Вот что ты со мной делаешь? Нам же нельзя.

А я и забыла… Обидно было до жути. Пусть в этот раз нам предписывали не слишком долгое воздержание, сейчас оно совершенно точно было некстати! Так некстати, что в глазах закипели слезы разочарования. Я спрятала лицо на груди мужа, удивляясь тому, что его сердце колотится в такт с моим — так же часто и надрывно.

Глупость какая. Чего я добилась? Он ведь так и не объяснился. Свели все к одному, и даже это не смогли закончить. Стоило этой мысли оформиться, как меня ошпарило новой порцией ревности.

— Ну что такое опять? — чутко уловил изменения в моем настроении Шведов.

— Если ты со мной из жалости, то не надо.

Смогла… Заставила себя таки озвучить то, что голодной псиной грызло мои кишки.