А я верну тебе свободу

«Еще кто такие?» — подумала я. Оказалось — американские проповедники.

При личной встрече выяснилось, что американские проповедники состоят исключительно из наших бывших граждан, в свое время сваливших за бугор из страны Советов. Теперь осознали, что бабки можно и нужно делать в России. И ломанулись сюда. С бизнесом не получилось, вот придумали новый ход.

— Юлия Владиславовна, чего хотите? — спросил старший в группе — мужик деловой и прекрасно понимающий значение слова «сделка». — Нам нужны хвалебные репортажи. Немного иронии, но никакого поливания грязью. Сюсюканья и щенячьих восторгов тоже не надо. Разумно, по-деловому. Вот хорошие парни, к ним нужно идти.

Итак?

Я предложила сходить в «Кресты» — с благотворительной помощью (а проповедники ее привезли). И реклама им, и на самом деле людям помогут продуктами — тем, кому «дачек» не носят.

— У вас какой-то личный интерес?

— Мне нужно, чтобы вы прошлись по камерам. А если точнее, то зашли в одну определенную.

— Легко, — сказал старший.

«Это вы так думаете». Например, для получения разрешения на то, чтобы взять интервью у осужденного, следует обратиться в пресс-службу ГУИН, мотивируя свое желание, потом представить от СМИ нужную бумагу, а также получить согласие осужденного, лучше (для самого журналиста) — письменное, чтобы потом не возникало проблем. Без согласия подследственного, подсудимого и осужденного их нельзя снимать и у них нельзя брать интервью.

Сложнее всего получить разрешение на интервью с подсудимым (тем, чье уголовное дело находится на рассмотрении в суде) — для этого журналисту требуется обращаться в суд. Решение принимает судья. Следует представить заявление от СМИ, в котором трудится журналист, с обоснованием, заявление самого журналиста и письменное согласие подсудимого. Но совсем не факт, что журналист получит желаемое даже после того, как судья изрядно потреплет ему нервы.

Разрешение на интервью с подследственным дает следователь, который ведет дело (а если официально, то «лицо или орган, в производстве которого находится дело»). Но следователя еще нужно убедить, что вы не собираетесь передавать подследственному сведения с воли, информацию по делу и т. п. А убедить ох как сложно…

Но лучше всего брать интервью у тех, кто находится по эту сторону забора. Мороки меньше.

Глава 4

С другой стороны кровати стоял Сергей, сжимая в руке вороненую сталь.

— Ты что, сдурел? — спросила я, на этот раз быстро придя в себя.

После приключений сегодняшней ночи милый друг с пистолетом показался мне не очень страшным. Этакая невинная забава для школьников. Или любовная игра с изюминкой.

Сергей опустил оружие, выдохнул, матюгнулся, потом устало посмотрел на меня.

— Где шлялась? — спросил.

— Тебя искала, — ответила я, поставила сумку на пол, прошла к креслу и плюхнулась в него. «Дипломат», как я заметила, стоял с той стороны кровати, где пристроился Сергей.

— Зачем было меня искать? — Серега убрал пистолет в кобуру, оказавшуюся у него под пиджаком. Еще недавно ее там не было.

— Может, объяснишь, куда это ты бегал, — спросила я. — Где оружие раздобыл? С какой целью? Боишься покушения? А ты знаешь, что меня тут чуть не изнасиловали?

— Тебя изнасилуешь, пожалуй, если ты сама этого не хочешь, — хмыкнул Сергей, подошел к столу, где так и стояла бутылка виски, и отпил из горлышка. — Давай ложиться. Нам завтра очень рано вставать.

Я вопросительно приподняла одну бровь.

— В гостинице находится мой тесть, — заявил Сергей.

— М-м-м, — промычала я.

— Это ты с ним сейчас разговаривала?! — вдруг завопил милый друг.

— Э, да у тебя нервишки явно пошаливают, — невозмутимо заметила я. Не волнуйся: тебя не сдала. Я все-таки не такая сволочь.

Сергей устало плюхнулся в кресло, потер лицо ладонями и спросил, чего его тестю было нужно от меня. Я пожала плечами и вкратце поведала о своих приключениях в гостинице. Потом сказала, что пришел черед Сергея объяснить мне, в чем дело.

— Звонила в самом деле Люба. Я зря не взял трубку. И тебя не попросил. Тогда мы избежали бы всего этого беспокойства. Она как раз хотела сообщить, что прибыл Редька и, чтобы я был осторожен.

— Слушай, а Люба вообще на кого работает? Или — нашим, вашим, вместе спляшем?

— Меня она предпочитает Редьке, — усмехнулся Сергей. — Поэтому предупредила меня, а не его.

— А как фамилия второго, ты знаешь?

— Судя по твоему описанию и имени-отчеству — Колобов. Правда, сейчас он — Эриксон.

— Что за мода у вас пошла на смены фамилий? — рассмеялась я. — Он что, тоже с контрабандой влетал? И финны не давали визу?

— Нет, — Серега покачал головой. — То есть да.

Я опять вопросительно приподняла бровь.

Оказалось, что Александр Иванович за какие-то грешки, в которые Серега не углублялся, попал в финские компьютеры как представитель русской мафии. Числятся у них там в такой категории некоторые наши граждане, которых они не желают видеть в своей законопослушной стране.