А я верну тебе свободу

Я внимательно посмотрела на полностью расклеившегося Стаса, потом тихо спросила:

— Это ты, что ли… Колобова и жену его?..

Стае судорожно кивнул, а потом у него началась истерика. Боже, до чего людей доводит любовь.

Мне потребовалось приложить немалые усилия, чтобы успокоить соседа. Я заверила его, что не собираюсь идти доносить на него ни в какие органы, тем более шведские. Да и Колобов, наверное, был не самым законопослушным и благородным гражданином. Шведку, конечно, жалко, но нечего было замуж ходить за такого типа. С кем поведешься…

Но меня больше всего интересовала Елена Сергеевна, и я попросила Стаса рассказать о ней.

Она велела Стасу стереть все отпечатки пальцев в квартире, где лежали трупы, а сама в перчатках принялась за поиски тайника. И нашла его, причем довольно быстро. Тайник оказался спрятан за картиной, висевшей в гостиной. К удивлению Стаса, Елена Сергеевна его ловко открыла. Он был набит пачками долларов. Елена Сергеевна распихала их в специально сделанный пояс, который оказался у нее на теле. В результате внешне она поправилась килограммов на шесть, если не десять. Остатки денег она сунула в сумочку.

— А мне? — спросил Стае.

— Все поделим в гостинице. Здесь нельзя задерживаться ни одной лишней минуты. Ты все вытер?

Правда, одну пачку стодолларовых она Стасу все-таки сунула.

Затем они по отдельности покинули квартиру шведки, договорившись встретиться в отеле, где снимали номера на разных этажах. Но Елена Сергеевна там так и не появилась…

— А ты уверен, что она жива? — спросила я Стаса.

Сосед кивнул. Вечером он не мог не пойти к тому дому. У него собралась толпа. Стояли полицейские машины. В толпе оказались русские вполне определенной наружности. Прилично одетый Стае, которого за русского можно было принять, только если он откроет рот, постарался продвинуться поближе к соотечественникам, чтобы послушать, о чем они говорят.

— Опередила нас, сука, — цедил какой-то лопоухий тип. — Гадом буду, она это, больше некому. И где ее теперь искать, в натуре? Шеф же с нас скальпы снимет за то, что упустили…

Стае понял, что должен срочно сматываться из Швеции, — чтобы дело не повесили на него.

И наших молодцов он боялся гораздо больше, чем шведскую полицию и Интерпол.

* * *

После того как Андрей вернулся из Швеции (ни с чем), я решилась позвонить Сухорукову.

Сказала, что намерена в следующей статье рассказать про таинственную смерть Колобова и его законной супруги — на основе данных, предоставленных мне родными правоохранительными органами. Не хочет ли господин Сухоруков что-то добавить?

Сизо подумал, хмыкнул и заявил:

— Я хочу, чтобы органы помогли мне найти Елену. Только об этом не пиши. Скажи своим знакомым в частной беседе. Премию выдам в размере годового оклада. Единовременно. В свободно конвертируемой валюте. Расходы оплачу. — Он помолчал немного и добавил:

— А вообще-то я восхищен. Такая женщина… Это ж скольких мужиков она уделала и вышла сухой из воды! Это ж какую голову иметь надо! Всех, всех обвести вокруг пальца! И какой же она должна быть бабой, чтобы все мужики ради нее были готовы черт знает на что? Хотя я никогда и не был женат, на Елене бы женился. Только в приданое возьму два миллиона долларов. Если ты или твои знакомые до нее доберетесь раньше меня, передайте ей мое предложение, — Сухоруков расхохотался.

— Передам, — ответила я и подумала, что же мне взять на вооружение, чтобы быть похожей на Елену Сергеевну? Хотя жить в страхе до конца жизни не хотелось бы. Ведь Сизо это дело просто так не оставит. Или Елена Сергеевна уже все продумала?

* * *

Незадолго до ноябрьских праздников у меня в квартире раздался телефонный звонок. Некая дама, говорившая на английском, хотела встретиться с питерской журналисткой, чтобы передать мне кое-какие документы, которые могут меня заинтересовать. Соглашусь ли я на встречу? Она приглашала меня выпить кофе в центре города.

Я согласилась. И встретилась со стильной женщиной лет… тридцати двух — тридцати трех на вид. Одежда, умение держаться и подать себя выдавали в ней иностранку. Несмотря на мрачную слякотную зиму, она была в пальто песочного цвета и шляпе с полями.

Дама протянула мне прохладную руку, предварительно сняв перчатку, и повела за столик в кафе. После нескольких ничего не значащих фраз протянула прозрачную папочку с несколькими листками, заполненными текстом, и двумя фотографиями.

— Прочитайте это, — предложила она. — Сейчас. При мне. И скажите, согласитесь ли вы это опубликовать.

Материал был убойным для Сухорукова.

Причем не в том смысле, что его за это тут же возьмут органы (хотя должны бы взять), а в том, что он потеряет всех своих партнеров. Партнеры не хотят, чтобы проводимые ими сделки предавались гласности. После этой статьи он может сразу получить девять граммов свинца.

Да и меня за такую публикацию по головке не погладят. Хотя… Сухоруков не погладит, другие спасибо скажут. И вообще моя цель — дать объективную картину происходящего в городе.