А.К. Удар, направленный на себя (СИ)

В это самое время Софи воевала на работе со студентами медицинского, пытаясь научить их правильно заполнять бумаги для общей отчетности. В дверях показалось очертание темноволосого друга. Каштановые кудри почти спадали на плечи, несколько прядей мешало желтовато-карим глазам смотреть прямо перед собой, давая понять, что уже давно пора подстричь непослушные локоны. Кожаная куртка была стерта то ли временем, то ли бесконечными скручиваниями в маленький рюкзак.

— Они еще даже вскрытия не проводили.

Пару человек заметно поморщилось, одну из девушек стошнило на пол, едва не попав на обувь Софи.

— Ааах! Ребята, пожалуйста, давайте вы придете снова, когда будете уже на последнем курсе.

— Но Мисс Вейнер!

— У-хо-дите.

Софи прошла в дальний угол комнаты и скинула перчатки на стол.

— Простите, мисс, мне уже было нехорошо и я…

— Вон!.

Халат оказался на полу, сразу после того, как последний студент покинул холодное помещение.

— Ты спаситель, знаешь это?

— Твоя подруга сейчас на пути к домику, где ее многоуважаемый отец складирует не самые хорошие воспоминания о ее детстве.

— Привезли Сэма.

— Наследника дома драконов?

— Очень смешно. Я вскрыла его, недавно закончила отчет. Это убийство.

— С чего решила? Веревка подсказала?

— У него в прямой кишке была записка…

— Фу, Боже, Соф!

Она подошла и протянула небольшую бумажку в запечатанном файле.

«Тик-так. Тик-так.»

— Эмер?

— В бешенстве.

Дом, где сейчас ступала Адалинда Кейн, явно не сильно ее приветствовал.

*День рождение, 14 лет. Хороший возраст для красочной вечеринки, друзей и огромной пиццы.

— Но папа я хочу праздника!

— У тебя даже нет друзей!

— И кто в этом виноват?!

— Ты! Только ты. Но не переживай. Они тебе не нужны. Ты лучше каждого из них.

— У меня же день рождение! Разреши прийти хотя бы брату. *

В висках резко застучало. Голова стала кружиться. В тот день не было праздника. И Эмера в тот день… не было.

— О, моя дорогая. Здравствуй.

— Отец.

— Пришла за помощью?

*Аде почти 13. Она слышит, как внизу отец кричит на сына.

— Ты снова разочаровал меня!

— Ну, конечно, я же не твоя милая девочка. Не твой юный гений и не игрушка для помыкания и расточительства. Не расхлебываю твои дела направо и налево, не решаю вопросы с бумагами, зарплату побегушкам не просчитываю. Какое разочарование!

Маленькая сестра показалась в дверном проёме. Эмер нервно сделал глоток воздуха и сжал кулаки.

— Я не… я не это имел… Эдель, я не хотел. *

Старший брат, которого она почти не замечала все детство, но который каждый день напоминал ей о том, что она больше чем просто маленькая Эдель — в тот вечер ушел. И больше не ступил на порог отцовского дома.

— Думаю, я пришла зря.

— Постой. Я же не хочу обидеть.

— Да, ты всего лишь будешь менять мое мировоззрение до тех пор, пока я снова не превращусь в того, кого не хотят видеть абсолютно нигде.

— Ты уникальна. Тебя любят.

— Не ты.

— Это не правда. Я люблю тебя. И Эмера. Но я не могу тебе помочь. Я учил тебя всю свою жизнь. Отдал всё, что знал сам. Теперь твоя очередь себя нести.

— Кто-то затеял очень плохую игру, папа. Убил уже очень много человек и даже не постеснялся на этом самоутвердиться. Вертится вокруг меня как юла и совсем не показывает лица. Т. Это Теодор? Ты?

Глаза отца сменил ужас.

— Неет. Не ты. Но ты тоже считаешь, что это кто-то, кого мы подпустили слишком близко. Нет?

Теодор Кейн устало присел на мягкий диван и закинул ноги на столик.

— Нет. Этот дом, такой… Такой злой. Ни одного намека на счастливое воспоминание с тех пор, как мы въехали сюда, бросив фамильный домик. Почему мы переезжали?! Снова и снова!

— Я не мог справится.

— Мы тоже не могли. Каждый день просыпались и думали, что спустимся, а нас будет ждать вкусный завтрак, приготовленный мамой. Что она снова споет и сыграет на чертовом рояле и будет сидеть, улыбаясь и вышивая очередную дурацкую картинку! Ты нас сломал!

— А ты ломала меня! Тебя не принимали в школах. Учителя отказывались давать тебе уроки на дому. Соседи сторонились после первого же разговора. Они были готовы бесцеремонно послать подростка. Я не знал, что делать! Но я пытался как мог. Давал, всё, что смог. Ты поступила в институт, выбрала профессию, стала такой чудесной юной женщиной, я гордился тобой!

— Мне не нужна была твоя гордость. Я просто хотела, чтобы ты заботился обо мне, не уча вскрывать замки или не показывая, как выбираться из различного рода ловушек, что несомненно пригодилось…

— Пригодилось.

— Я не. Ты давно выходил из дома? Дверь открыта, но на лужайке нет следов. Дождь идет который день, ты бы не обошел грязь нее оставив следов. Почему наверху вещи разбросаны? Следишь за новостями и складируешь всё, что творится в городе? Ты знаешь, кто это может быть?

— Ты это знаешь, девочка моя. Моя невероятно умная девочка.

— Ты помог ему, верно? Приехал в дом к сыну спросить о здравии его жены, после того как сам же чуть её не убил. Зачем?

— Твой дар, такая редкость.

— Я не марионетка, папа. Я девушка со своей личной жизнью, границами и принципами.