Читаем А как у вас говорят? полностью

И не случайно в воспоминаниях взрослых о детстве, в их представлениях о родном крае, когда они оказываются вдали от него, не последнее место занимает и родная речь в ее наиболее ярких и своеобразных проявлениях. Нельзя не согласиться с поэтом Николаем Рыленковым, который в книге «Сказка моего детства» (М., 1976) пишет:

Не собирал я редкие словечки, Но звук родной всегда в душе живет. Вот место, где сливаются две речки, Его назвал сутоками народ. И что мне в том", что в словарях толковых Такого слова не было и нет, В нем пенье струй я слышу родниковых, На шелест трав, на шум лесов ответ. Его истоки глубоки и чисты, Я сам его прозрачности дивлюсь. Так пусть дополнят словари лингвисты, Твердя стихи поэтов наизусть. А поэт Анатолий Азовский в стихотворении «Родина» так пишет о неотъемлемости родного говора от «малой родины» своей:

Когда в душе зашевелится древний Славянский дух и в горле встанет ком, Ты загрустишь и вспомнишь о деревне С таким тягучим вятским говорком… И пусть там жизнь уже совсем иная, Ты свято помни до скончанья дней, Что та земля — твоя земля родная, И ты должник извечный перед ней.

Неразрывно связывает родные места с особенностями родной речи писатель Валентин Распутин. Раскрывая свое понимание «малой родины», он замечает в статье «Нужно взволнованное слово»:

… «малая родина» — это не только природа в деревне и история в городе, но еще и человеческие взаимоотношения, уклад и традиции живущих. Это и язык (выделено мною.— В. Б.), и мечты, и определенные склонности, вынесенные из самой земли вместе с ее солью. Это «родимые» пятна каждого человека,.

В чем конкретно заключается и проявляется своеобразие родной речи родного края?

Уже по сказанному в этой книге можно утверждать, что во многом.

Прежде всего, в общей манере говорить, в темпе речи, в интонационной окраске и в звуковом оформлении ее. Современный корреспондент одной из центральных газет, рассказывая о женщинах Беломорья, пишет: «Я смотрю на эту пожилую женщину, слушаю ее беглую певучую речь с характерным северным «растягом»…

А изучавшая на протяжении многих лет быт и труд архангельских поморов (жителей северных приморских мест) К. П. Гемп так описывает свои впечатления от их речи: «Речь помора немногословна при наличии богатой лексики. Немногословность объясняется свободным владением словом, способностью и умением выбрать его для точного выражения мысли, без дополнительных речений и объяснений. Его речь всегда образна, построена по типу пословицы. «Стары пословицы не мимо дела», говорит помор». (Советская Россия, 1983, № 135.)

Изучающие народную речь часто отмечают ее яркость и образность, насыщенность пословицами и поговорками, свойственное ей, по выражению писателя Федора Абрамова, «многоцветное краснословье». При этом оно, «многоцветное краснословье» народной речи, нередко оказывается разным в разных местах. Ведь в каждой местности традиционно бытуют в какой-то мере свои способы, средства украшения речи, в какой-то части свои пословицы и поговорки, скоморошины и прибаутки. И это «свое краснословье»— яркая примета и особенность родной речи родного края! Знаете ли вы их?

О том, как много может быть в каждой местности своих слов, достаточно говорилось в этой книге. Те из них, которые чаще употребляются местными жителями или оказываются наиболее своеобразными, и делают местную речь легко узнаваемой и по-своему близкой для тех, кто связан с этой местностью. Обратили ли вы внимание на такие слова?

Естественно, что своеобразие и неповторимость речи родного края могут проявляться и в разнообразных фонетических и грамматических особенностях ее, подобных тем, о которых говорилось в предшествующих главах книги. Заметили ли вы их?

Чтобы лучше чувствовать и воспринимать родную речь, надо внимательнее к ней относиться. Надо учиться

понимать не только то, ч т о говорят, но и то, к а к говорят. Определять в речи то, что делает ее своеобразной, точной, привлекательной или просто запоминающейся.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Агония и возрождение романтизма
Агония и возрождение романтизма

Романтизм в русской литературе, вопреки тезисам школьной программы, – явление, которое вовсе не исчерпывается художественными опытами начала XIX века. Михаил Вайскопф – израильский славист и автор исследования «Влюбленный демиург», послужившего итоговым стимулом для этой книги, – видит в романтике непреходящую основу русской культуры, ее гибельный и вместе с тем живительный метафизический опыт. Его новая книга охватывает столетний период с конца романтического золотого века в 1840-х до 1940-х годов, когда катастрофы XX века оборвали жизни и литературные судьбы последних русских романтиков в широком диапазоне от Булгакова до Мандельштама. Первая часть работы сфокусирована на анализе литературной ситуации первой половины XIX столетия, вторая посвящена творчеству Афанасия Фета, третья изучает различные модификации романтизма в предсоветские и советские годы, а четвертая предлагает по-новому посмотреть на довоенное творчество Владимира Набокова. Приложением к книге служит «Пропащая грамота» – семь небольших рассказов и стилизаций, написанных автором.

Михаил Яковлевич Вайскопф

Языкознание, иностранные языки