А как же любовь?

Можно было сказать, что все смокинги выглядят одинаково, как и белые рубашки, но и ботинки, и ремни, и часы на братьях были совершенно идентичными. И Анри не побрился. Братья выглядели как зеркальные отображения друг друга. Их сестры всегда носили разные наряды, если только не сговаривались одеться одинаково. Почему же, черт возьми, они с Анри не могли похвастаться тем же? Как это часто бывало, Анри без слов знал, о чем думает брат.

– Я должен был вытащить Циннию из дома раньше, чем проснутся дети и заметят, что ее нет. Прости, побриться я не успел.

Цинния слегка поправилась после родов, но ей это удивительно шло. Она привстала на цыпочки и поцеловала мужа в щеку, очаровательно сморщив точеный носик.

– На нем была другая рубашка, но Розалина срыгнула, и Анри пришлось переодеться.

– Вы сговорились, правда? – Исидора недоверчиво переводила взгляд с одного брата на другого.

– Я видела это чаще, чем ты можешь себе представить, – улыбнулась Цинния. – Будь осторожен, Рамон, Анри теперь носит обручальное кольцо.

Цинния знала, что помолвка была ненастоящей, поэтому произнесла последнюю фразу очень тихо, чтобы их не услышали посторонние. Рамон почувствовал давно знакомое желание защитить близкого человека, однако на этот раз оно было направлено не на сестер, и это было странно.

– Извините нас, – Анри подхватил Циннию под руку, – хочу потанцевать с женой, пока есть такая возможность. Мы, к сожалению, надолго остаться не сможем.

– Ангел мой! – воскликнула подошедшая Франциска. Родители Исидоры появились в самый неловкий момент. – Мы так за вас рады!

– Ты красавица, – сказал Бернардо дочери, пока Франциска любезничала с Рамоном.

– Папа, – Исидора с нежностью обняла отца.

– Как ты, родная?

Бернардо внимательно посмотрел на дочь. Некоторые смеялись над щенячьей влюбленностью Исидоры, но только не ее отец. Он прекрасно знал, что она до последнего не хотела соглашаться на должность в «Совертер интернешнл», чтобы не встречаться с Рамоном.

– Все хорошо, – заверила его Исидора.

Она почти не лукавила. На данный момент все действительно было довольно неплохо, особенно теперь, когда они с Рамоном многое прояснили. Но Исидора прекрасно понимала, что, как только они расторгнут эту фальшивую помолвку, она будет раздавлена. Потому что Рамон никогда не женится на ней. Вот почему шутка Циннии неловко повисла в воздухе. Исидора оттолкнула от себя неприятное воспоминание.

– А ты как? – с нежностью спросила она.

Каждый раз, как родители снова сходились, вскоре следовал болезненный разрыв, спровоцированный неуемным темпераментом Франциски.

– Прекрасно, – уверенно сказал Бернардо.

Исидоре хотелось ему верить. В течение вечера она украдкой наблюдала, как родители о чем-то разговаривают, обмениваясь нежными прикосновениями. Она поймала себя на том, что надеется, что на этот раз у них действительно получится обрести счастье.

Как и ужин в парижском ресторане, эта вечеринка была мучительна в своем совершенстве. Лунный свет превращал морскую пенку в тонкое кружево, летний бриз нежно ласкал кожу. Анри и отец Исидоры говорили о том, как близки были всегда их семьи. Ближайшие друзья Исидоры поднимали свои бокалы, искренне радуясь тому, что она выходит замуж за мужчину своей мечты. Когда она смотрела на Рамона, то почти верила в это, хоть и понимала, как опасно заблуждение.

Когда после очередного тоста гости стали требовать поцелуя, сердце Исидоры едва не выпрыгнуло из груди. Рамон привлек ее в свои объятия, и Исидора осознала: что бы ни произошло в ее жизни дальше, этому мужчине всегда будет принадлежать частица ее сердца.

Исидора слегка напряглась, надеясь скрыть свое волнение. Она боялась, что внутри ее снова вспыхнет огонь неумолимого желания. Рамон всегда мог снести прочь ее защитные барьеры, заставив обнажить душу перед целым светом, и каждый раз, когда они целовались, ее сердце разрывалось на части от любви и боли. Ее чувства были слишком сильны, чтобы противостоять ему.

До этого момента Исидора умело использовала гнев, чтобы скрывать свои истинные чувства от Рамона, но сейчас у нее почти не осталось сил сопротивляться. Она стала мягкой и податливой, неосознанно уступила и сдалась. И Рамон это заметил. Его глаза вспыхнули опасным огнем, когда он кончиками пальцев коснулся ее обнаженной спины. Исидору целовали другие мужчины, но ни один из них не вызывал в ней такую бурю эмоций. Мощная волна возбуждения пронзила все ее тело, когда Рамон поцеловал ее.

Исидора, так же как и Рамон, не переставала думать о той ночи в Монако. Она смаковала воспоминания об их страсти, прокручивая в памяти те события снова и снова.

И в этот момент Исидора поняла, что без остатка принадлежит этому мужчине.

Это не было твердым решением отдаться ему сегодня же ночью. Не важно, произойдет это сегодня, через неделю или когда-то еще – она отдастся Рамону. Исидора страстно ответила на его поцелуй. Она обняла его за шею и перестала бояться, что этот мужчина погубит ее.

Она стала с нетерпением ждать этого момента.

Глава 8