А кто у нас муж? (СИ)

— Тебе так это интересно? Он позвонил мне на следующий же день после того как вы летом с ним за вещами приезжали. Маш, ты даже мужчину привлечь не можешь, — усмехается и смотрит на меня так снисходительно, что захотелось пульнуть в нее чем-то тяжелым. Этот пиздец в моей жизни когда-нибудь закончится?!

— Значит, все это время он с тобой пропадал, а не в командировках? — А Савельев оказался еще большей гнидой, чем я думала. Вот это я ему точно запомню. И не из-за себя, за папу.

— Он любит меня, Маш. Совсем голову потерял.

— Голову? Савельев? — Я смеюсь, нет, я ржу, у меня истерика на нервной почве. — Да он на днях меня просил вернуться, Мила, ты хоть представляешь, кто он? У тебя же нет ничего. Ни денег, ни связей. Он тебя бросит через неделю, максимум две!

— У меня ребенок его будет, Маша. — Снова довольно улыбается. — Я беременна, три недели срок. Так что я могу многое, очень многое ему предложить.

Не верю ей, просто не представляю, чтобы такой жук как Савельев смог так лажануться. Он не лох, не то что папа.

— А как же Кирюха с Антоном? Они не твои дети?

Улыбка сползает с ее лица, уводит глаза в сторону. Она растеряна, явно за больное ее задела, но мне не жалко. Ее совсем не жалко, а вот как мелким сказать, что мама их бросила, даже думать об этом страшно.

— Я люблю своих детей. — Смотрит на меня прямо, а сама как струна напряжена. — Но это мой последний шанс, Маша. Мне тридцать. Понимаешь это? Вряд ли…

Встает с кресла, прохаживается по комнате, она сейчас очень серьезная. И, кажется, говорит то, что действительно думает.

— Я никогда не буду жить как мать, в нищете. Отец спился, когда мне пять было, но я помню, как он бил ее, как меня однажды ботинком по губам ударил за то, что не хотела куда-то идти. Матвею не нужны чужие дети, но не тебе меня и его судить. С Виталием им лучше будет. А я… я часто приезжать буду. Ты поймешь меня… со временем.

— Не думаю.

Она собирает с пола свои цацки, подходит ко мне, протягивая руку, забирает ключи.

— И еще, Маш. — Оборачивается уже у двери. — Передай отцу, я не дам ему продать дом. Этот дом моих детей. Ты сама со своим жильем разберешься. Не маленькая уже.

Глава 54. "Праздник хочу! И веселиться"!

Даня вернулся с большим пакетом лекарств минуты через три после того как ушла Мила. Я не стала ее останавливать, даже никаких гадостей не сказала. Я еще скажу, конечно, но не ей, а Савельеву. Вот идиот! Думал, сможет трахать жену моего отца и со мной мутить, да еще и с Ледневыми бизнес вести?!

— Девушка из дома выбегала, с сумкой. Это твоя мачеха? — Рыжий садится на кресло, в котором совсем недавно Мила рассказывала о своем ужасном детстве.

— Она самая. За барахлом своим приезжала. Не все, видимо, утащила. Но больше я ее сюда не пущу. Надо будет замки поменять, завтра же.

— Поругались? — Коротко спрашивает. — Ты ее там не приложила, — кивает в сторону — к стенке, например?

— Она беременная, Дань. От Матвея, прикинь? Он, оказывается, спал с ней все это время, пока отец думал, что она уроки частные дает, а я — что он по делаем своим мотается.

Внутри опустошение какое-то, уже полчаса бесцельно перекладываю папины вещи из одной стопки в другую. Рыжий молчит, но сейчас и слова не нужны, хочется просто тишины. Тупо собрать одежду, взять зубную щетку, пасту, мыло, шампунь… Закрыть дом и вернуться к себе. В свою квартиру, чтобы завтра уже быть в больнице.

— Мань, иди-ка сюда. — Хлопает по своим коленям, приглашая к себе. Оплетает меня руками, а мне как-то теплее что ли становится. Безумный, сумасшедший день.

— Я мало, что умею, Маш. К жизни бытовой мало приспособлен, сама знаешь. Готовить еду, например, не в состоянии, но все, что смогу, я сделаю. Все хорошо будет, разберемся. Ты, главное, нервничай поменьше.

— Почему?! Ну вот почему? — Смотрю Рыжему в глаза, как будто именно там ответы на все мои вопросы. — Дань! Я еще… полгода назад жила нормальной жизнью, у меня все было хорошо. А за эти пару месяцев случилось столько, сколько у обычного человека за десять лет не случится!

— Я ни черта не понимаю в жизни, Маш, но рано или поздно все это должно было взорваться, вот и взорвалось, — Гладит меня по голове как ребенка несмышленого. Ладно, поехали обратно. Или ты тут ночевать хочешь?

Утром в универ не пошла, Барсукова обещала все рассказать и дать потом списать. Какая тут к чертям учеба может быть? Всю ночь ворочалась, спать не могла, пока Рыжий в охапку не загреб, ногами своими длинными не зажал, чтобы не крутилась. Чего-то спросонья пробурчал в ухо, но так и не отпустил. Он всегда горячий, о него греться можно, я даже начинаю привыкать к его табачному запаху.

Завтракать не хочу, совсем аппетита нет, но ловлю голодный взгляд Дани, брошенный на холодильник. Там, интересно, есть вообще что-то?! Колбаса с сыром спасли положение, по крайней мере один из нас явно доволен. Жаль только, что не я.