А любовь как сон

Непрезентабельный вид соперника как-то сразу охладил мою агрессию, я только тоскливо подумал: «Господи, что же она в нём нашла?»

Ответ на этот вопрос я получил позднее от той же Галки. При всей своей непритягательной для женских глаз внешности, Ваня обладал х…м феноменальных размеров, самодостаточным агрегатом, не требующим дополнительного приложения лишних достоинств.

Ваня встретил меня радушно, пытался снять с меня верхнюю одежду, от чего я презрительно отмахнулся. Он выставил в кухне бутылку вина, к нему я тоже не притронулся. Тогда он сразу полез ко мне, заикаясь, с извинениями, прямо при жене.

– Вы всё знаете? – спросил я жену.

– Знаю, сама их накрыла.

– Ваня зазаикался примирительно: – Прости, – ну ттак вышло.

– Как так? Споили девку?

– С-сама пила, – насупился Ваня.

– Ты заразил Катерину?

Ваню подбросило:

– А т-ты знаешь? Она сказала?

– Она, – соврал я и добавил медленно по слогам, – сказала: «эта грязная скотина»… Ваню передёрнуло:

– И так я с этим настрадался! Она же бросила меня из-за этого.

Наконец, мне стали ясны все Катины гинекологические проблемы, которыми она измучила меня в отпуске.

– Как она решилась уехать в Саратов?

– Как, как! – встряла жена, – я ей сказала: у тебя один выход – уезжай, иначе, плевать, заложу и тебя и всю братию!

Вот оно что! Сейчас мне стало ясно – почему уехала Катерина, скорее всего на неё и на Ивана надавили дружки из «хунты», опасаясь скандала.

Ох, Катя, Катя!

– Вот что друг! – сказал я – пиши мне расписку!

– К-какую расписку? – испугался Иван.

– Пиши, я диктовать буду!

Почувствовав мою решительность, да и, сдаётся мне, поняв ещё на входе – с каким грозным орудием я явился, Иван взял ручку и листок.

– Я, такой-то,… капитан службы внутренней охраны, признаю,… что из низменных побуждений совратил такую то…, а потом, ведя вместе с дружками разгульный образ жизни, заразил её венерической болезнью, – диктовал я.

Ваня содрогался, но писал.

– Обязуюсь впредь не совращать замужних женщин,… а если такое случится,… то готов понести любое наказание.

– Пиши, пиши! – помогала мне его жена.

– На черта мне эта глупая расписка? – между тем, думал я.

Понимая умом, что Катерину не вернуть, я всё равно цеплялся за какой-то призрачный шанс.

Я, молча, забрал расписку и ушёл. Проходя по двору, выхватил из кармана топорик и со злостью вонзил его в брус ограждения бельевой площадки. Немного остыв, я вынул топорик из бруса и забросил куда подальше.

На другой день случилось ко мне явление двух господ офицеров – Ваниных друзей. Один – старший лейтенант, высокий усатый гренадёр, типичный представитель женского совратителя, назвался Олегом. Не смотря на то, что он был моложе и Ивана, и своего спутника, и ниже их по чину, я сразу понял, что в «хунте» он главный закопёрщик разврата и приманка для женщин. Спутник его – Владимир, в чине капитана, оказался как раз тем самым войсковым фельдшером. Друзья тут же разлили принесённую бутылку коньяку и заговорили «за жизнь» наводящими нейтральными вопросами.

– Что, Ваньку пришли спасать? – оборвал я их дипломатию.

– Не Ваньку, а себя, – грустно сказал фельдшер.

– Слушай, – на хрена тебе эта расписка? Отдай нам! – сказал Олег.

– Не у вас взял! – отвечал я.

– Иван – он и есть Иван – дурак, другого Катерине надо было.

– Ну, уж, конечно, такого красавца, как ты!

– Да Катька баба ничего, – как-то грустновато заметил фельдшер.

Я подумал, что Катерина была для фельдшера предметом, отнюдь, не абстрактного вожделения, её прелести он изучил, когда пришлось лечить.

– Вот что, ребята, расписку не отдам. За себя не бойтесь – командиру не предъявлю.

«Ребята» немного замялись, похоже, что у них зачесались кулаки, но, сообразив, что это приведёт только к лишним неприятностям, удалились.

Прошло много лет. Два года после отъезда Катерины гулял я по чёрному в «междужёнье», но не мог забыть свою мадонну Литта.

Окончательно спиться мне не позволили, опять же, Высшие силы, мои эгрегоры, и даровали, наконец, женщину, которая успокоила моё сердце.

Всех прежних любимых вспоминаю я с теплотой, каждая из них отдавала мне кусочек своей души.

В одном фантастическом рассказе о космонавтах из взорванного корабля, несущихся по орбите вокруг Земли к верной гибели в атмосфере, прочитал я, что всякое большое событие в жизни человека совершается трижды:

В первый раз – когда он о нём мечтает;
во второй – когда оно происходит;
в третий – когда он о нём вспоминает.
Последнее навсегда остаётся с человеком.
А по той орбите мы мчимся все…