А маме не скажем

Не удержалась, немного развернувшись у него на коленях, запустила пальцы в короткий ежик темных волос. Мужчина прикрыл глаза, позволяя мне делать глупости. Опасные. Запрещенные. Но тоска в глазах, которая ломает его изнутри. одиночество, так похожее на мое, все это тянет меня к нему. Поддавшись чувствам, я сделала то, чего никогда от себя не ожидала. Сама поцеловала брата в губы. Быстро, неуверенно, но Крис подхватил, повел за собой. Его ладонь крепче прижала мое хрупкое тело к его горячему и уставшему. Его язык, что ранее бессовестно атаковал мой рот, сейчас нежен и аккуратен. Он не давит, не требует. Просит. И я откликаюсь на каждое его касание. На легкую боль, что причиняют его напряженные руки. На теплый поцелуй, который становится все чувственнее, глубже. Кристиан словно учит меня, направляет. Наши языки касаются друг друга, разнося по венам миллионы крохотных искорок.

Рука мужчины зарывается в мои волосы, осторожно фиксируя голову. Он ловит губами кончик моего языка, втягивает его в рот, играется, посасывает, отпускает. Раскрывает губы, приглашая меня попробовать повторить. У меня получается. Крис стонет, переворачивая меня на спину. Укладывается сверху, не говоря ни слова. Он плотно прижимается к моему бедру своим возбуждением. Я чувствую, как оно пульсирует, но Кристиан не торопится, поглаживая меня по открытым участкам кожи.

– Не бойся, – шепчет он. – Я не трону тебя. Точно не сегодня. Просто так хорошо сейчас, котенок.

Его уставший голос проникает под кожу, заставляя меня делать глупости. Обнимаю за шею, тяну на себя, чтобы почувствовать тепло и вес всего его тела. Он позволяет мне изучить каждую напрягшуюся мышцу под его белой футболкой.

– Снять? – спрашивает совершенно серьезно.

– Да, – отвечаю смущенно, но желание берет верх, подчиняя себе разум.

Помогаю стянуть ему ее через голову. Мои руки блуждают по сильной спине, касаясь горячей кожи. Он слегка толкается бедрами, снова тихо стонет.

– Ты моя персональная пытка, – проводит языком по губам, вновь раскрывая их для себя.

Они горят от такой откровенной ласки. А я схожу с ума, ощущая впервые себя взрослой, по настоящему нужной.

Его пальцы осторожно гладят по щеке, очерчивают скулы, нос, подбородок. Кристиан улыбается, а я поражаюсь, откуда в нем это? Откуда в этом всегда собранном, вечно все контролирующем и воспитывающем меня и брата молодом мужчине вдруг столько нежности?

Яркий свет ударил в глаза, в один миг разрушая эту прекрасную сказку.

– Вы с ума сошли?! – кричит мама, видя крайне непристойную картину.

– Надо запирать дверь, – подмигнул мне Кристиан, быстро поцеловал в губы и поднялся на ноги.

Под возмущенное сопение мамы надел футболку, но уходить не торопится.

– Кристиан!

Мужчина встал так, чтобы прикрыть меня от гневной родительницы.

– Что это такое?!

Жаль, что я не вижу его лица. Поправив одежду, немного сдвинулась, чтобы видеть хотя бы маму.

– Что ты молчишь? Ты же взрослый мужчина! У тебя невеста беременная! А Милли… Милли… Она же ребенок совсем! Девчонка! Сестра тебе, – у мамы шок.

– Инна, – от его вибрирующего голоса по всему телу прошла новая волна тепла. – Ничего не было. Да и дочь ваша не ребенок давно. Она совершеннолетняя и вполне может отвечать за свои поступки самостоятельно.

– Да что ты такое говоришь?! Она девочка совсем! Посмотри!

Он только тяжело вздохнул.

– Я понял, почему вы сошлись с моим отцом, – вдруг очень жестко говорит Крис.

Мама вмиг замолчала.

– Инна, вы, как и он, не слышите никого кроме себя. Поэтому Ваша дочь закрылась от всего мира. Потому что ее не слышит даже единственный близкий человек. Что говорить о масштабах?!

Мне вдруг стало так больно, словно по коже полоснули тупым ножом. Но Кристиан прав. Он смог понять и увидеть то, что я давным-давно засунула в самый дальний уголок своей души и никогда никому не показывала.

– Мне плевать, если о том, что здесь произошло, узнает отец, – заявляет мой сводный брат и разворачивается ко мне. – Вылазь, – смеется он, увидев, что я все же спряталась под одеяло.

Не вылезла. Крис дернул его с силой, стаскивая с меня почти полностью.

– Хватит прятаться, котенок, – улыбается одними глазами. – Спокойной ночи, – обходит постель, дарит легкий поцелуй в лоб. – И вам, – обращается к матери, покидая комнату.

Глава 47

Милли

Кристиан ушел и стало пусто, неуютно, холодно. Под пристальным строгим взглядом матери вся кожа начинает снова гореть. Она присела на мою кровать, тяжело вздохнула не торопясь читать нотации, а я не знаю, что говорить. Мое сердце все еще бешено бьется о ребра, губы горят, тело ноет. Опустила голову в ожидании приговора, но минута тянется за минутой, а она молчит, и от этого становится так страшно, что все наваждение слетает, оставляя лишь оголенные нервы.

– Прости, я… – не выдержала первой. – Мамочка, – зову ее. – Все совсем не так, – несу полную чушь.

– Надо было послушать тебя, – совершенно не глядя на меня, произнесла мама. – Оставить дома. Тогда ничего этого бы не случилось. Ты понимаешь, что эти отношения невозможны? Что-то уже было между вами? Близость?