А маме не скажем

Парни помогли мне одеться. В таком состоянии я не смогла даже пуговицу на джинсах застегнуть. Пальцы совершенно не слушаются. Бросив на столе неубранные чашки и остатки торта, мы отправились на разговор, к которому я совершенно не готова. Даже холод на улице не помог мне прийти в себя. Страх оказался таким сильным, что сковал каждую клеточку, добравшись до самого сердца. Я даже дороги не видела, пока мы добирались по пробкам. Просто тихо, как мышка, сидела в машине, глядя в никуда.

Знакомый, но одновременно чужой дом. Мы въехали на его территорию. Припарковались. Стэфан помог мне выйти из машины. Сама не смогла. Ноги отказываются туда идти.

– Я все скажу сам, – целуя в висок, говорит Кристиан. – Ты веришь мне?

Не могу ответить. Коротко киваю, закрываясь в себе еще больше. Мысль о том, что я не послушала маму, предала человека, который меня вырастил, который ради меня столько работал и не заводил новых отношений, угнетает все сильнее. Уже поднимаясь по лестнице ко входу, я стала просто оседать, не в силах держаться на ногах.

– Это никуда не годиться, – слышу тихий голос мамы близнецов. – Не понимаю, как Инна так воспитала дочь.

А потом она посмотрела на Стэфана и улыбнулась.

– Я не падаю в обморок, делая ошибки, за которые мне потом будет стыдно, – пытается шутить мужчина.

Я тоже попыталась улыбнуться, прижимаясь к нему. Мой будущий муж поднял меня руки и внес в дом.

Нас встретила домработница. Женщина тут же отдала команду принести мне воды, а сама побежала за мамой. Меня вновь стало колотить крупной дрожью. Хорошо, что дома не оказалось Михаила. Охранник сказал, что он срочно улетел в заграничный филиал.

– Что случилось? – мама бросилась к нам практически бегом.

Стэф как-то на автомате сильнее прижал меня к себе, прикрывая от нее. А я просто спряталась у него на груди.

– Милли, – мама взяла меня за руку. – Ты вся дрожишь? Да что с ней?! – она повышает голос. – Что вы сделали?! – кричит на близнецов. – Отца довели до нервного срыва, теперь дочь?! Отпусти ее сейчас же! Милли, девочка моя. Вот как чувствовала, не надо было отпускать!

– Пойдемте, поговорим, – выслушав истерику мачехи, к ней обращается Кристиан.

– Не надо, – молчавшая до сих пор, мама парней остановила его. – Не мужчине вести такие разговоры. Останьтесь здесь и успокойте ребенка. Инна, где мы можем поговорить?

– В кабинете мужа. Он сейчас в отъезде.

Стэф, не стесняясь никого, приподнимает мое лицо за подбородок, стирает пальцами дорожки от слез и целует.

– Что ты… – слышу голос мамы, в котором прорывается нервная истерика.

– Идем, идем. Они тут сами разберутся, – бывшая хозяйка этого дома подтолкнула маму к лестнице.

Я не знаю, сколько их не было. Для меня время застыло. Оно превратилось в обволакивающую, тягучую массу, неприятно прилипающую к телу. Если бы не мои мужчины, я бы сошла с ума. Никогда не думала, что выходить замуж за любимого так страшно. Да, у меня их двое, но ведь она должна радоваться, что дочь счастлива! Или нет?

– Милли, – руки родного человека коснулись моих ладоней.

Стэфан так и держит меня на коленях. Кристиан нервно расхаживает рядом.

– Как же так вышло, девочка? – шепчет она.

– Молча, – не выдерживает Кристиан. – Было ведь так незаметно, что ваша единственная дочь влюбилась прямо у вас под носом?! – практически рычит он.

– Я пыталась ее отгородить! – мама поднимается, чтобы ответить ему. – Я тебя просила еще тогда, когда застала вас в ее спальне!

– Инна, – их мама подходит к нам. – Не надо. Мы же договорились. Пусть дети просто будут счастливы. Твоя дочь выросла. Отпусти ее.

– Они сломают ей жизнь. Как на это посмотрят люди? А если появятся дети? У ребенка будет два отца? – продолжает моя мама.

– Да, – спокойно отвечает Стэфан. – Это ведь лучше, чем ни одного, – с намеком произносит он.

– Мне нужно время, чтобы все это хотя бы просто осмыслить. Двое, Милли! Еще и сводные братья! Мне даже страшно подумать, как отреагирует Михаил.

– Ну… – тянет с какой-то долей ехидства мама моих будущих мужей. – Ты на то мать и жена, чтобы суметь и дочь защитить, и мужчине все правильно преподнести.

– Не ждите меня на этой свадьбе, – она больно бьет прямо по мне. – Я не готова это принять. Пока точно нет. Может со временем…

Мама ушла, больше ничего не сказав. Я больше не плачу, купаясь в тепле Кристиана. Он забрал меня у Стэфа, чтобы тот мог покурить и успокоиться.

– Ты будешь что-то забирать? – пожимаю плечами. – Пойдем, посмотришь в комнате.

Мы поднялись наверх. Только там Крис поставил меня на негнущиеся ноги. Эта комната так и не стала для меня родной, как я ни старалась. Мы забрали мольберт, домик Каспера, который подарила Тая. Кое-какую одежду, но большую ее часть мне сказали оставить здесь. Не стала возражать. Открыв шкаф, наткнулась на того самого медведя, с которым еще недавно обсуждала планы на дальнейшую жизнь. И не стала его забирать, оставляя это прошлое здесь. У меня начинается новая жизнь и я попробую быть в ней счастливой.

Эпилог

Два года спустя