А может, это любовь?

Шахова поднялась, накинула халат и подошла к зеркалу. Её глаза сияли, будто подсвеченные изнутри. Это был блеск тихой радости, и Дина подумала: «Боже, как я благодарна тебе!»

Она чувствовала в себе удивительный заряд бодрости, душу переполняли любовь и тепло. Голова девушки кружилась от счастья, которое уже выплёскивалось наружу.

«Я нужна ему!» — пело её сердце.

— Доброе утро, принцесса, — Шахова обернулась. Владислав уже стоял рядом, на нём был халат. — А у меня для тебя сюрприз. Нас ждёт морская прогулка!

Глава 56

Лодка-плоскодонка неторопливо скользила по волнам. Море было относительно спокойным, Владиславу хотелось покататься до полуденного зноя, когда в воздухе разливается прохлада.

Он сидел на веслах, невеста устроилась напротив. Девушка улыбалась, её глаза светились счастьем. И сердце мужчины замирало каждый раз, когда их взгляды встречались. В голове оживали картины минувшей ночи, где обнажённая и невыразимо прекрасная Дина была готова разделить его страсть.

Собственные ощущения казались ему фантастическими. Ничего похожего Ливанов никогда раньше не испытывал. Ни с одной из любовниц, количества которых он сейчас уже не мог припомнить. Даже лица их теперь истерлись из памяти, смазавшись, задёрнувшись вуалью, все заслонили сияющие глаза, прекрасное лицо девушки, сидящей напротив.

Их можно было назвать… любовью. Откуда вообще взялось это слово?

Раньше Владислав никогда не говорил своим женщинам о любви, потому что её не было. Впервые в жизни его захватила эта стихия, которую не получалось контролировать.

Но настоящая любовь не может быть без взаимности…

Вдруг Дина его не любит? Может, он для неё всего лишь развлечение? Ведь именно за этим она приехала на курорт…

Вдруг тот самый ухажёр, о котором девушка говорила с сестрой, чем-то лучше, ближе, дороже?

Раньше Ливанов никогда в себе не сомневался… Куда подевалась его самоуверенность? Он всегда чувствовал себя победителем! Женщины, которых Владислав менял через день, сходили с ума в его объятиях…

Впервые в жизни он боялся быть отвергнутым, и понимание этого приводило в шок. Никогда ещё Ливанов не задумывался над тем, как признаться в своих чувствах, не боясь услышать лишь насмешку в ответ.

Дина как-то уж слишком загадочно улыбалась. Смотрела в сторону, уходила от разговора. И нежных щек её то и дело касался румянец. Ливанов не мог ее понять, гадая, какие мысли бродят в её голове. Он не знал, что чувствует девушка, что думает, тянется ли к нему. А сама она не спешила признаваться в любви.

Он смотрел на точёный профиль невесты, и перед глазами снова оживали воспоминания о прошлой ночи…

Никогда не забыть ему эти чувственные губы, этот рот, сладкий, как вино! Хотелось не просто взять её, а проглотить. Поглотить целиком, лизать, пробовать, наслаждаться каждой клеточкой её тела. Вдохнуть запах лаванды, чтобы он окутал его с головы до ног…

Ноздри раздулись, когда он представил, как склоняется над Диной, как погружается в неё, и не думает ни о чём, кроме того удовольствия, которое они разделяют. Ливанов снова хотел почувствовать, как бьется её сердце и знать, что девушка принадлежит ему.

Неожиданно его обуяла злость. Разве он не может стать хорошим мужем? Теперь, когда Владислав понял, что способен испытывать глубокие чувства, настало время доказать это всем и прежде всего любимой женщине. Он был готов на всё…

— Смотри-смотри! Они идут прямо на нас!

Прищурившись, Ливанов посмотрел в указанном направлении. Белоснежный катер, рассекающий волны, стремительно приближался, пересекая их путь. Высокий борт угрожающе возвышался над едва колеблющейся гладью воды. Кольнуло неприятное предчувствие. Что за глупая шутка? Подрезать их, что ли, хотят? Кому это нужно? Здесь они никому не мешают…

— Держись за бортики! Сейчас пойдёт большая волна, — приказал он Дине.

Когда судно приблизилось, из кабины выпрыгнули трое в чёрных масках и быстро взяли лодку на абордаж.

— Что вы делаете?! — Владислав, сжав кулаки, заслонил собой Дину. — Я предупреждаю…

Ему тут же набросили на голову тёмный мешок, едва не лишив возможности дышать. Перед глазами стало черно, в носу запершило, горло тяжело, натужно сдавило.

Владислав резко дёрнулся, попытавшись наугад дотянуться до бандита, но руки тотчас перехватили и заломили за спину. Мужчину на мгновение ослепила вспышка боли, а после он почувствовал, как кисти туго стягивают, по всей видимости, верёвкой, он ощущал её шероховатость, сдирающую кожу при надавливании. А следом Владислав почувствовал, как кто-то внезапно дернул его за плечи, причем с такой силой, что раскачивающееся дно плоскодонки на мгновение ушло из-под ног, подняв короткий всплеск паники в душе, и мужчина повалился вперёд. Прямо в чьи-то грубые руки, которые волоком перетащили его на борт другого судна, Ливанов почувствовал это, но, беспомощный, ничего не смог сделать.

— Если будешь рыпаться, твоей подружке конец! — угрожающе проревело у него над ухом.

Твою мать! Это было похоже на ночной кошмар…