А может?.. (СИ)

Сомерхолдер никак не мог собраться с мыслями, но одно знал точно: ему необходимо поговорить с Ниной. Съёмочная площадка — не самое подходящее место для этого, поэтому он решил дождаться вечера. Весь остаток дня Йен не мог найти себе места — скрывать эмоции для него было очень трудно, но с этой задачей он, кажется, справился. Как только Джули и Маркос объявили о том, что съёмочный день окончен, Йен первым покинул съёмочную площадку и отправился в цветочный магазин. Нажимая на педаль газа своего любимого Audi, Йен думал: «А ведь я и правда ужасный бойфренд… Ни разу не дарил ей цветов. Даже ромашек. Странно… Даже никогда не думал об этом. Ничего, я исправлю это сегодня же: Нине, как никогда, нужны положительные эмоции. С этого дня наш дом будет утопать в свежих цветах. Пусть она лишь захочет.»

Нина, как и планировала, освободилась со съёмок раньше. По пути в больницу у неё ещё было немного времени, чтобы подумать обо всём, свалившемся на неё за эти два дня… Но теперь девушка даже не сомневалась в правильности своего решения. Сейчас она хотела только одного: чтобы побыстрее всё закончилось.

— Всё-таки передумала? — просияла миссис Томпсон, увидев на пороге своего кабинета Нину.

— Нет, — мотнула головой она. — Мне хватило этих двух дней, чтоб принять окончательное решение. Как быстро можно сделать операцию?

Врач покачала головой.

— Ты хотя бы поговорила с отцом ребёнка? — женщина посмотрела на Нину умоляющим взглядом, отчего той стало не по себе.

— Да, да, да. — выпалила она, желая поскорее закончить этот разговор. — Он так же, как и я, пришёл к выводу, что не готов воспитывать ребёнка.

— Так, — проговорила гинеколог и потёрла виски, — я вижу, переубеждать уже бесполезно. Хорошо. Результаты анализов двухдневной давности у меня на руках, противопоказаний к проведению операции нет. Она может быть проведена сегодня же.

Нина облегчённо вздохнула.

— Но прежде я должна предупредить тебя о возможных последствиях, — сказала миссис Томпсон. На «оглашение» списка последствий прерывания беременности ушло около 10 минут. После этого врач ещё раз спросила Нину о серьёзности её решения и, получив с её стороны утвердительный ответ, отдала ей направление на аборт, которое девушка немедленно подписала. У неё тряслись руки. Всё ещё можно было изменить… Но этого она не хотела.

События последующих нескольких часов для врачей ничем не отличались от обычных больничных будней. Что же касается Нины… Она ничего не чувствовала. Наркоз подействовал на неё сильнейшим образом, так что даже спустя три часа после операции, когда врачи сочли возможным отпустить пациентку домой, она дико хотела спать. По пути домой Нина думала только об одном: только бы Йен ещё не вернулся со съёмок. Её желание осуществилось: к тому моменту, когда девушка вернулась из больницы, Сомерхолдер ещё был на работе. Значит, у Нины в запасе было ещё несколько часов для того, чтобы немного отдохнуть и прийти в себя. Несмотря на то, что она валилась с ног от усталости и чувствовала себя полностью измотанной, уснуть брюнетка не могла. Всё время до момента прихода Сомерхолдера девушка провела в постели за попытками немного отвлечься с помощью любимого фильма.

На часах было 11, когда Нина услышала характерный звук открывающейся двери. Добрев вышла из спальни и быстро спустилась по лестнице. На пороге дома стоял Йен. В руках — огромный букет белых роз, даже ни во что не завёрнутых — в магазине просто не нашли бумаги такого размера — цветов в самодельном букете было не меньше сотни. На лице у мужчины сияла улыбка. Он наскоро закрыл дверь и подошёл к Нине.

— Ну привет, мой котёнок, — прошептал он. — Это тебе. — брюнет протянул охапку цветов девушке. — Господи, солнышко моё, почему же ты раньше не сказала?

— Йен, подожди, подожди. По какому поводу цветы? — Добрев сначала и правда не поняла причины радости бойфренда. Лишь через несколько мгновений возможное развитие событий начало складываться у неё в голове, словно мозаика.

Йен засмеялся.

— Я и правда был плохим бойфрендом и ни разу не дарил тебе цветы. Но если захочешь, я буду приносить их по несколько раз в день. Всё равно это никогда не сравнится с тем, какой подарок преподнесла мне ты.

Нина отложила на диван цветы, от которых веяло свежестью, и которые выглядели так красиво, словно бы за этот короткий промежуток времени успели пропитаться искренним счастьем того, кто принёс их любимой женщине.

— Любимая моя, хорошая… Клянусь, на всём белом свете сейчас нет человека счастливее меня… — проговорил Йен и, осторожно взяв руки девушки в свои, коснулся их губами.

Нине от таких слов стало не по себе. Она аккуратно отстранила от себя Йена.

— Йен, подожди, пожалуйста, — пролепетала она. — Не…

Сомерхолдер не дал ей договорить.