А может?.. (СИ)

— Я бы так не спешил, — покачал головой Кроссман. — Хоть Джордан и полный ублюдок, но господин Сомерхолдер ему чуть не сломал челюсть, и теперь наш горе-грабитель испытывает заметные трудности с произношением слов. Так или иначе, подобные действия всё равно наказуемы. К тому же, слова ребят никто не может подтвердить. Я не могу сейчас отпустить Вас, — сказал он, обращаясь к Йену.

Сомерхолдер довольно неплохо разбирался в психологии, и понял, что шериф Кроссман решил включить подобие «злого полицейского» и пощекотать им с Ниной нервы — вероятно, в отместку за то, что те «навели шорох» в отделении и не дали в журнале дежурства сделать отметку «вызовов не было». Тем не менее, несмотря ни на что, Йен контролировал эмоции, и ему почти удалось справиться с волнением, потому что он знал, что с минуты на минуту должен был приехать Пол. Сомерхолдер толком даже не понимал, чем ему может помочь друг, но само осознание того, что он скоро будет рядом, успокаивало его.

— А Вы, мисс Добрев, — обратился шериф к Нине, — можете быть свободны. В случае чего уехать далеко Вы всё равно не сможете.

— Я останусь здесь, — с решительностью сказала болгарка.

— Нина, — сказал Йен. — Прекрати. Поезжай домой, завтра съёмки.

— Ты здесь из-за меня, — ответила Николина. — И оставлять тебя одного я не намерена. Теперь я обязана тебе жизнью.

— Я здесь не из-за тебя, — улыбнулся Сомерхолдер. — А из-за того, что кому-то было просто лень ехать на вызов, и теперь этот кто-то мне мстит, — с этими словами брюнет покосился в сторону Кроссмана.

— Я могу пятнадцать суток в КПЗ накинуть за оскорбление сотрудника правоохранительных органов при исполнении, — отозвался он. — Так что советую быть осторожнее со словами. Джонатан, проведи господина Сомерхолдера в камеру предварительного заключения.

Полицейскому ничего не оставалось сделать, кроме как исполнить приказ начальника и, снова надев на руки Йена наручники, отвести его в КПЗ — весьма неприятное, с голыми стенами и одной деревянной лавкой, помещение, где уже находилось двое человек. Полицейский участок был спроектирован таким образом, что КПЗ не были расположены в отдельном от участка помещении, а потому с заключенными через решётку мог спокойно общаться любой человек, находившийся по другую сторону от неё. Вопрос был лишь в том, разрешили бы это делать дежурные или нет.

— Нина, — позвал болгарку Йен, перед тем как зайти за решётку. — Можно тебя кое о чем попросить?

— Конечно, — кивнула девушка.

— Напиши, пожалуйста, Никки, что я, скорее всего, не смогу отвезти её в аэропорт. Уже половина шестого, — сказал брюнет, взглянув на часы, висевшие на стене неподалёку. — Мы договаривались встретиться в семь. Я не знаю, сколько я здесь ещё проторчу.

Нина почувствовала, как у неё на мгновение свело живот после того, как Йен сказал о Никки. Но отказать в его просьбе Сомерхолдеру она не могла, хоть и понимала, что всё будет выглядеть довольно странно.

— Хорошо, — только и смогла кивнуть она.

— О, ещё один, — нетрезвым голосом пробормотал один из заключенных, когда Йена завели в камеру и сняли наручники. Судя по внешности, он был самым старшим из всех троих, а татуировки на его руке говорили о том, что КПЗ знаком ему гораздо больше, чем кому-либо другому из присутствовавших там в данный момент.

— На пафосе, — рассмеялся другой, рыжеватый парень помладше, увидев, что на Сомерхолдере надеты дорогие классические брюки, лакированные ботинки и рубашка с позолоченными запонками, на которой красовались ярко-красные следы от крови. — Да ладно, — примирительным тоном сказал он. — Это я так шуткую. Проходи, не стесняйся.

Совершенно не зная, как вести себя в подобных местах, Йен чувствовал себя сконфуженно.

— Доброй ночи, — проговорил он.

— У меня для тебя плохие новости, — рассмеялся рыжий парень, — если твоя ночь добрая, когда ты проводишь её в обезьяннике.

— Ладно, хорош, — приказным тоном сказал первый. — Тебя как зовут-то?

— Йен, — коротко ответил Сомерхолдер.

— Йен… Педиковатое имя какое-то, — задумчиво пробормотал старший. — И сам ты — ну вылитый пидо…

— Слушай, — вдруг перебил его Йен, подойдя к нему. — Меня задержали за то, что я одному ублюдку чуть челюсть не сломал. Могу закончить начатое на тебе, если не хочешь этого — советую держать язык за зубами.

Сомерхолдер хотел было схватить сокамерника за грудки, но, поняв, что это может обернуться против него, сдержался.

Такой тон «новичка», кажется, даже на мгновение отрезвил незнакомца, так как тот вдруг широко распахнул глаза и пристально посмотрел на Сомерхолдера, покачав головой.

— Какие мы опасные, — усмехнулся он. — Ты знаешь, как у меня плясали такие, как ты, в Аризоне? Эти молокососы у меня сопли на кулак наматывали. Свою храбрость будешь показывать в другом месте.

— Не надо, Кайл, — попытался возразить рыжий парнишка.

— Заткни пасть, — вдруг прорычал первый мужчина.

— Эй вы, — вдруг к камере подошёл Джонатан. — Заткнитесь все. Иначе сейчас к чертям всех переведу в одиночные камеры.