А может, в этот раз

Мать Марины погибла, отец воевал с ветряными мельницами, как тот доблестный рыцарь, который не мог понять, что мир уже не тот и не нуждается более в его благородстве. Никто на свете не понимал той тоски, что терзала ее сердце, тоски по дому, по родине, по человеку, с которым могла бы быть вместе. Она думала, что, вернувшись туда, где родился ее отец, сможет найти себя и свое место в жизни, но и тут потерпела неудачу.

Наконец она встретила Зи. В нем воплощались лучшие качества мужчины: сила, мужество, преданность делу, которое он ставил превыше всего и которое скоро стало и ее делом.

И еще он любил ее. Простую, ничем не примечательную девушку. Он угадал в ней главное - стойкую волю бойца и нежное сердце женщины.

За то время, что Марина провела с Зи, он не допустил ни единой ошибки. Ни в чем. Для него образ мыслей отца Марины, воспитанного по советским законам, был неприемлем. Не для него был и путь, пройденный его, Зи, прадедом, считавшим, что народ должен преклонять колени перед смертным только потому, что этот человек называет себя королем.

- Твой отец был рожден со скипетром в руке, - говорил Зи, и красивые губы его сжимались в тонкую гневную линию. - Потребность распоряжаться судьбами людей у него в крови. Мы боремся за тех, кто бессилен.

Марина не вполне понимала, что стоит за этим его высказыванием, но Зи умел быть убедительным, и она любила его сильнее, чем что-либо или кого-либо в своей жизни.

Марина приподняла голову, взглянув на мужчину, который спал на груде одеял возле двери. Он не был ее мужем, он был ее тюремщиком, удерживающим ее рядом с собой помимо ее воли. Он был предан отцу Марины, но скоро он поймет, что с ней ему тоже придется считаться.

***

Джо проснулся на рассвете, ощущая ломоту во всем теле. В то время как Марина спала крепким молодым сном на двуспальной кровати, он, словно пес, приютился на коврике у двери, использовав собственный пиджак в качестве подушки. Теперь он даже распрямиться толком не мог. В довершение во рту было неприятное ощущение и гудела голова.

Зевая, Мак-Марпи потянулся. Еще одна ночь на полу - и он кандидат в пациенты невропатолога. Черт, подумал он, застегивая пуговицы на рубашке, еще одна ночь в этом доме - и он кандидат в постоянные клиенты психиатра.

Джо не был специалистом по вибрации, но он ясно ощутил особые токи, пронизывающие дом. Паранормальная активность? Немало времени он провел раздумывая над тем, нашел ли фотограф дорогу к спальне Кристины, после того как он оставил их одних. Каждый скрип половицы заставлял разыгрываться воображение, и тогда он готов был задать этой чертовой крысе, фотографу, и Кристин заодно по первое число.

Джо встал и пошел в уборную. Не помешает заглянуть в хозяйскую спальню. Если она спит с фотографом, то лучше выяснить это сейчас, чем изводить себя дальше, гадая, так ли это. Черт побери, лучше приберечь силы для другого: надо хорошенько пораскинуть мозгами и придумать, куда упрятать Марину так, чтобы у нее не было неприятностей.

Джо сразу заметил, что еще одна гостевая спальня пустует. Он с тоской посмотрел на мягкую удобную кровать у стены. Нет, нельзя. Отдельные спальни для молодоженов? Это как-то не укладывается в общее представление о том, как должны проводить ночь молодожены. Не стоит давать пищу для сомнений. Джо вернулся в гостиную и заметил пустую бутылку из-под шампанского на полу. Диван выглядел так, будто на нем спали, но это еще ни о чем не говорит: Джо вспомнил, что, когда он приехал, фотограф лежал на диване. Впрочем, это еще не значит, что там же он оставался до утра.

Дверь в спальню Кристины была заперта. Джо остановился у порога, гадая, постучать или нет, или, возможно, стоит позвать ее, а может, лучше войти без спроса, как дверь внезапно распахнулась, и Джо оказался нос к носу со своей бывшей женой.

- Ты решил не стучать? - спросила она, затягивая пояс халата.

- Я как раз собирался это сделать.

- Уже поверила.

Кристина протиснулась мимо него и направилась на кухню.

- Не думаю, что ты успел сварить кофе.

- Может, этот вундеркинд из Британии догадался?

- Нет, он занят утренней пробежкой. Кстати, у него есть имя.

- Глейд, кажется?

- Слейд, - не без раздражения напомнила Кристина. - Не такое уж трудное имя.

- Ты права. Имя не трудное. Туповатое только.

- Ну не всем же зваться Джозефами, - протянула Кристина, будто имя Джозеф звучало так же напыщенно, как, скажем, Энгельберт.

Джо прислонился к стойке и сложил руки на груди.

- Да, ты можешь считать меня идиотом, но я не могу представить, как можно назвать ребенка в честь отдела в универмаге или в честь освежителя воздуха.

Впрочем, обсуждают ведь некоторые люди всерьез, не назвать ли ребенка Макси или Мини?

- Это, конечно, не твое дело, но, если хочешь знать, Слейд - его второе имя.

Джо смотрел, как Кристина открывает дверцу буфета в поисках кофе.

- Так как же его на самом деле зовут? Джозефом? Кристина между тем уже обшаривала холодильник, бурча что-то себе под нос.

- Не расслышал, Крис, - с удовольствием растягивая слова, заметил Джо.