А мы с тобой не чужие (СИ)

— Что уставилась? Никогда фингалов не видела? Странно, с таким-то муженьком, — Юля ухмыляется, как-то слишком порывисто передергивает плечами и нервно стучит каблуками шпилек по плитке, которой выложен пол в торговом центре.

А я все стою и смотрю ей в спину. Если она здесь, то где ее ребенок? Не могла же она оставить дочку дома?

«Может, с няней?» — приходит догадка.

Стряхиваю с себя оцепенение, тороплюсь к машине, а на душе скребут кошки. Мне неприятно, что Сережа ее ударил.

* * *

На город неотвратимо надвигается вечер. К тому моменту, как «лексус» Сережи подъезжает к родительской даче, я валюсь с ног от усталости. Нервничаю жутко — ведь Даня едет без меня впервые, да еще и при таких щекотливых обстоятельствах. Семья раскололась, ее больше нет. А тут еще встреча с Юлькой никак не идет из головы. Но Даня так ждет поездку, что я не нахожу в себе мужества отменить его отдых на море.

Сергей выбирается из машины, такой стильный, видный. Только из салона: волосы и борода идеально уложены, джинсы и футболка от модного бренда идеально подчеркивают его тщательно отточенную на тренажерах в фитнес-центре фигуру. Анны Константиновны, моей свекрови, в машине нет. Странно.

— Папка! — несется к Сереже Данил. — Я заждался!

— Привет, сыночек, — муж ловит его на ходу, обнимает.

Подходит ко мне ближе. — Даша, ты точно не поедешь с нами?

Я стою на крыльце, прислонившись к деревянной колонне, и отрицательно качаю головой.

— Нет, я не еду. Я останусь. Кстати, а мама твоя где?

— Она уже в Сочи. Ждет нас там, — поясняет Сергей и прячет взгляд.

На миг мне кажется это странным, но я не придаю этому значения.

— Ты же помнишь, о чем я тебе вчера сказал? — на миг останавливается на моем лице его взгляд. — Я согласен терпеть в твоей жизни Новикова. Уверен, он в ней не задержится, потому что такие, как твой начальник, нуждаются в другом.

Мне больно слышать его слова. Может, он и прав, но сейчас я не хочу об этом знать.

— Оставь в покое мою работу, — начинаю злиться. — Лучше скажи, за что ты свою любимую Юлю ударил?

Муж усмехается.

— Надо же, она и к тебе приходила? Надеюсь, не жаловаться? — Нет. Я встретила ее в торговом центре. Как ты докатился до такого, Сереж? С каких пор поднять руку на женщину стало нормой?

— Хочешь знать, за что она получила?

— Да, хочу.

— Со счета в банке пропала большая сумма. Не сто тысяч, а семь с половиной миллионов рублей. Юля меня обокрала. Пусть благодарит Бога, что я не написал заявление в полицию. Отделалась всего лишь фингалом, а могла бы сейчас в СИЗО находиться.

Я оторопело смотрю на него.

— Как, обокрала? — Взяла и воспользовалась доступом к моему банковскому счету. Посчитала, что имеет право распоряжаться моими средствами. — Зачем ей так много денег? — нет, я все никак не могу поверить, что Юля сняла деньги с его счета. Сергей пожимает плечами.

— Так, или иначе, а между мной и Юлей все кончено. Воровку я в своей жизни не потерплю.

— А как же ребенок?

— Ребенок? У ребенка есть мать. Я ей ничего не обещал.

Глава 30

Несколько мгновений мы молчим. Я пытаюсь осознать сказанное Сергеем.

— Давай, Даша, можешь пуститься во все тяжкие. Я уезжаю, Даню беру с собой. Обещаю, что буду заниматься исключительно нашим сыном. А у тебя развязаны руки. Можешь ехать к своему Новикову. Чем скорее вы друг от друга устанете, тем скорее ты успокоишься. А я буду ждать. Со мной комфорт, со мной материальное благополучие. Да, у меня есть больная дочь, за которую я несу ответственность, но пусть тебя это не волнует. Это мой грех, и мне за него отвечать.

— Это не грех. Это ребенок, — выдыхаю шумно и чувствую, как глаза обжигают слезы. — И ты противоречишь сам себе. То во всеуслышание заявляешь, что ничего Юле не обещал, то убеждаешь меня, что несешь за дочь ответственность. Ты уж определись, ладно? Кстати, знаешь, если бы у меня был хоть один маленький шанс получить нашу с тобой дочь обратно, пусть она бы и не имела возможности слышать, я бы… да я бы жизнь за это отдала! А ты, вместо того, чтобы радоваться ребенку, обзываешь его грехом.

— Мне этого ребенка навязали! — повышает голос Сергей. В глазах мелькают колючие льдинки. — Если хочешь знать, я бы тоже жизнь отдал, лишь бы наш с тобой ангелочек сейчас был здесь, с нами, а не под землей. Но прошлого не воротишь. Что есть, то есть. Да, некрасиво. Да, мерзко. Я себя не обеляю. Просто надеюсь, ты сможешь когда-нибудь меня простить и принять новую реальность.

— Не смогу, Сереж, — шепчу глухо, чувствуя, как глаза обжигают слезы. — Тот ребенок твой, не мой.

— Не горячись. Просто отдохни, подумай. У тебя еще будет время, чтобы принять правильное решение.

Я молчу. Понимаю, что «правильное» в понимании Сергея, это вернуться к нему. Особенно теперь, когда он порвал с Юлей. Воровство Сергей не простит, он не приемлет, когда у него берут то, на что не имеют права.

На порог выходят мои родители. Сдержанно кивают Сергею, шумно провожают Даню, обещают, что будут очень ждать его возвращения вместе с собакой (украдкой, конечно, закатывая глаза).