А мы с тобой не чужие (СИ)

— Я бы на вашем месте, Дарья Николаевна, не отказывался от доли Сочинской квартиры. Учитывая стоимость недвижимости на курорте, выйдет довольно неплохая сумма, — напутствует меня адвокат. — И в том случае, если мы с вами будем сотрудничать, советую общаться с мужем через меня. Так мы отметем все его попытки манипулировать вами. Над ребенком, скорее всего, судья предложит совместную опеку. Соглашаться или нет — решать вам.

Я хмурюсь.

— Я не собираюсь лишать мужа и сына общения. Данил прекрасно знает отца, он его любит. Мой сын выберет папу, и я не могу этому препятствовать.

Мне больно говорить эти слова. Больно осознавать, что как мать, я потерпела поражение. Но лишить Данила насильно возможности быть с отцом — нажить себе маленького врага. Он меня не простит, я ведь знаю. Каким бы манипулятором не являлся Сережа, он сносный отец, и Даня в нем души не чает. А вот за квартиру в Сочи я возьмусь по серьезному. Тут Сергей не отвертится. Выплатит мне все, что полагается.

* * *

На расширенное заседание в главный корпус мы с Новиковым прибываем буквально за минуту до начала. Просторный актовый зал полон сотрудников, и чтобы сесть вместе, нам приходится пробираться в самую середину. Я расстегиваю на ходу пиджак, чтобы было не так заметно оторванную пуговицу, но все равно чувствую себя не в своей тарелке. Ведь здесь кого только нет — и деканы факультетов, и заведующие кафедр, и штатные преподаватели. В нашем институте такое заседание проводится раз в году, перед самым началом учебного процесса, и на нем обязаны присутствовать все сотрудники без исключения.

На переднем ряду я замечаю Голубицкую. Она бросает в нашу сторону пронзительный взгляд, что-то шепчет сидящей рядом заведующей одной из наших кафедр. Я инстинктивно придвигаюсь ближе к Андрею. Понимаю — нас будут обсуждать. Перемоют все кости, особенно, когда станет известно, что я развожусь.

Заседание проходит стандартно, ничего особенного. Жгучие взгляды коллег немного напрягают, но в целом все, как обычно.

У выхода из главного корпуса мы с Андреем притормаживаем. Так как с утра мы были на моей машине, нам приходится расстаться.

— Я дойду до нашего корпуса пешком, тут всего два квартала. А чуть позже приеду к тебе в больницу, — обещает он.

Я киваю.

— Будем на связи.

На короткий миг касаюсь его руки, улыбаюсь и тороплюсь к парковке, где стоит моя машина.

Мысль о том, что нам с Сережей придется ее делить, неприятно царапает. Сажусь за руль, и машина трогается с места. Я еду к папе.

По дороге замечаю, что слишком много букетов продают на улице. В основном астры, есть еще розы. «Завтра же первое сентября», — обжигает осознание. А значит, ребенок должен быть собран в школу. Только как мне его собрать, если он вне доступа?

Боже… Что ж, в школьных чатах я состою, так что осталось дождаться сообщения от учителя, когда и где будет линейка. На линейку я пойду. Там и увижусь с Даней.

В холле больницы оживленно. Сердце летит вниз — у регистраторского окна я вижу Сергея. Он что-то спрашивает у дежурной медсестры.

Мне не хочется с ним общаться, но мысль о том, что он приехал навестить моего папу, очень пугает. Папе сейчас нужен покой, а не упреки из уст почти бывшего зятя.

Стремительно подхожу к регистратуре.

— Что ты здесь забыл? — спрашиваю холодно.

Сергей оборачивается.

— А, все, спасибо, девушка. Моя жена здесь, значит, тестя я найду без труда, — приветливо произносит в окошко он.

Я смотрю на него в упор. Замечаю в руках пакет с фруктами.

— И тебе привет, Дашуль, — подмигивает мне муж. — Вот, пришел папу твоего навестить. Мне жаль, что вчера все так нехорошо закончилось.

Кстати, как спалось этой ночью?

— Отлично спалось, — цежу, сощурившись.

— Хм. Никогда не думал, что ты у нас такая бездушная. Я вот, вместо сна, всю ночь дежурил рядом с кроватью нашего сына. Знаешь, как сильно он плакал?

— Не знаю. — Продолжаю смотреть на мужа. — Если сын захочет к маме, он знает мой номер телефона.

— Поправочка: сынок у тебя в черном списке.

— Сереж, это так мерзко — манипулировать детьми. В том, что Даня плакал ночью только твоя вина. Это ты убедил его в том, что я его бросила. Ты выбрал самую слабую мишень — нашего ребенка. Это тебя не красит.

Чувствую, как начинает дрожать мой голос и замечаю удовлетворение во взгляде мужа. Чует, что давит на больное и наслаждается. Психопат чертов! Как я жила с ним двенадцать лет и не замечала, какой он на самом деле?!

Сергей мягко касается моей руки.

— Даш, ведь так просто прекратить страдания ребенка. Надо всего лишь сказать Новикову: «До свидания» и вернуться домой.

Отдергиваю руку.

— Сережа, я хочу, чтобы ты знал. Сегодня утром я подала на развод.

Муж ухмыляется. Мягкость тут же сменяется на жестокий оскал.

— Да ладно? Я ведь сломаю тебя, Даша! Ты такая бесхребетная, такая… Даже говорить не хочется! Куда тебе против меня?! Я тебя в два счета раздавлю!