А на зорьке качалась сосна…

Опираясь хромой походкой на палку и тяжело пробираясь через густые кустарники да пробивая себе путь топором, две смелые души шли к своей цели, не взирая на трудности… Из-за могучих стволов, сливающиеся воедино в глубине чащи, показалась телеграфная линия, под которой шла долгожданная дорога, уходящая своей бесконечностью в глубину бескрайней долины… Вдалеке показался тоскливый силуэт брошенного автобуса с разбитыми окнами, одиноко глядящий на, постепенно сгущающийся, розовощёкий закат…

Нарезав по пути пару веточек Иван-чая да надышавшись душистой сиренью, мужички стали заходить в молчаливую деревню, наполненную ароматом еловых дров да пряным и сухим запахом сена… Мимо проскакал седобородый старичок, гружёный не маленьким рюкзаком, на борзой лошадке… Воздух наполнился невероятной свежестью и свободой да зазвучал мелодией сверчков и поздних птичек на одиноких соснах…

— Эй, два богатыря!.. — окликнул наших путников усатый фермер, косящий траву под забором резной избушки, — Вы из какого леса то вышли?..

— Да нам бы, батенька, отдохнуть… — грустно улыбнулся Мишка.

— Вижу-вижу… — отбросил серп старичок, тоскливо осматривая ещё влажные штаны утыканные репейником, — Ладно, сейчас комарьё налетит, пойдём уж в избу… Ухой откормлю…

Над деревней воцарилась молчаливая звёздная ночь, сопровождающаяся лишь треском тысячи сверчков… В воздухе раздался шум сонливых берёзок, томно ворчащих под дуновения грозного ветра… Изба наполнилась робким светом масляного фонаря, мигающего на столе, да выстрелами огня в печи…

— Вкусно, мужики?.. — с улыбкой спросил фермер.

— За целый день и чёрствый хлеб сладкий… — поблагодарил того Димка.

— А всё-таки, куда путь то держите?.. — глядел старик добрый глазами на путников.

— Пока у нас крюк на Каменку… — скрипел ложкой Мишка, — А там на трассу и к Сосновке двигаться будем…

— Сосновка, говорите… — призадумался добрый кормилец. -

— Что-то стряслось там?.. — напрягся Димка.

— Не подумайте… Просто, мой возраст уж взял своё, в такую даль мне не отправиться, а если и удастся мне уйти, то обратно не жди… — грустно протянул старичок, медленно доставая из тумбочки запечатанный конвертик.

Димка, лёгкими движениями изучив конверт, мягко улыбнулся и произнёс:

— Поможем, старик, можешь на нас положиться…

Фермер, пустив по заросшей щеке тёплую скупую слезу, крепко отблагодарил бравых мужичков:

— Вы не представляете, что это значит для дочурки моей… Боюсь и думать, что она чувствовала в ту ночь…

— Ну всё, батенька, это позади, дочурку мы твою известим, о твоём порядке… — успокаивал тронутого старичка Мишка.

Посте аппетитного ужина усталым путникам хотелось лишь прикрыть свои бессонные очи да расслабить спины от тяжёлой ноши… Поднявшись по скрипучим ступенькам на пыльный чердак с замыленными окнами, товарищи душевно отблагодарили старичка, а через пять минут их уже поедал манящее и сладкое царство Морфея… Ночь прошла молчаливо, даже безмолвно, будто с электричеством навсегда ушёл шелест городов, писк аэропортов и гул миллионов машин…

Едва первый робкий лучик солнца взглянул в пустующий мрак чердака, как Димка стал протирать свои заспанные глаза…

— Ми-ишка… — сладко потянулся тот, — Доброе утро…

Добрый взгляд нашего товарища медленно оторвался от затёртой записной книжки…

— Ты рано, ещё солнце даже не встало…

— Погоди, ты не ложился что ли?.. — удивился Димка, немного отпив из полупустой бутылки.

— Да сон хреновый приснился, не бери в голову… — выдохнул Мишка, скорым движением руки спрятав книжку.

— Уверен?.. А то неважно выглядишь… — не отбрасывал волнений Димка.

— Да-да… Давай на выход, по холодку пойдём…

В последний раз обернувшись на уютное пристанище, мужичкам открылась длинная дорога, окружённая могучим лесом, с неповторимым пением соловья и стоном кукушки, да бескрайними пшеничными полями, с одинокими тракторами, тяжело кашляющие коррозией да скрипящие старыми дверьми на лёгком весеннем ветру… Под обесточенными проводами, легко качающие ручками под такт прохладного бриза, тоскливо посапывали бесхозные автомобили, ещё в душе надеющиеся вновь ощутить тепло мотора и услышать свист шин… А над горизонтом медленно восставал малиновый рассвет, как художник, раскрашивающий облака во все оттенки розового и красного…

— Миш, ты б хоть глаза поднял… — робко взглянул на своего товарища Димка, — Может всё-таки расскажешь?..

— Да что тут рассказывать?.. — нехотя завёл тему Мишка, — По Маруське я скучаю… Ночь не спал… Вот что за сон…

— Мишка, да разве стоит вешать нос из-за одного сна… — улыбнулся Димка, — Разве ты не помнишь, мы же в детстве как одна душа… Огород вскопать — да мы за десять минут управимся, дров наколоть — ты рубишь, я складываю, а как устанешь — поменяемся…

— Счастливые же воспоминания… — в грустной улыбке поджал губы Мишка.