А отличники сдохли первыми - 2: летние каникулы 4 (СИ)

— На следующем перекрёстке налево. И дальше по правой стороне метров через пятьсот начнутся проходные на территорию института.

После поворота, спустя пару минут мерного топота по безлюдной улице мимо невысоких старых домов, сквозь шаги послышалось лёгкое потрескивание.

— Пятьдесят... — Повертев в стороны раструбом дозиметра, Иван немедленно поставил меня в известность, как и договаривались. — Даже нет, уже больше... Мы уже совсем близко, да? Ой!

Неотрывно глядя на циферблат приборчика, паренёк не заметил, что я резко остановился. И врезался мне в спину.

— Извините...

— Ничего. И да. Мы близко...

Выглянув из-за моей спины, остальные тоже заметили то, что заставило меня остановиться.

— Так вот где они... — Чуть слышно выдохнул Иван.

Комплекс зданий центра ядерных исследований был окружён высоким и весьма основательным каменным забором — по крайней мере там, где на улицу не выходили стены самих институтских корпусов. И по всей длине ограда была увенчана прочными стальными прутьями, кое-где всё ещё обмотанными кольцами ржавой егозы.

И почти на каждый стальной штырь был надет небольшой детский череп.

Глава 18. Прочь!

По моему сигналу пацаны и Че спешно укрылись за ближайшими ржавыми тачками.

— Кого-то увидел? — Поинтересовался Яр, осторожно выглядывая из-за пыльного внедорожника через дорогу в сторону забора.

— По-прежнему нет. Но ещё я никогда не видел, чтобы жоры занимались таким украшательством.

— А я видел... Точнее... Не совсем что-то такое, но похоже было. — Подал голос из-под противогаза сержант Петров. — В Балаково. Около атомной станции. Там улей был, но не совсем обычный...

— Это тот, который потом к Самаре откочевал? — Я начал припоминать рассказы саратовцев о том, как они добрались до секрета «антижорина».

— Ага. Им управлял... Эм... Ну как бы человек, но уже не совсем. Михалыч.

— Кто-о? — В отличие от меня, бесы и Иван были ещё не вполне в курсе новейшей истории нашей пост-цивилизации.

— Ну... Не помню его фамилию... Бывший учёный из одного Саратовского НИИ, который принимал участие в проекте «Автоном». Руководил какими-то экспериментами в рамках этой программы.

Это объяснение кадета явно не прибавило понимания в мальчишеских глазах, видневшихся под слегка запотевшими стёклышками старых газовых масок.

И тот перешёл на более образную речь:

— Короче, это был мужик, который вколол себе тоже самое, что давали им... — Кадет указал на нас с Че и тут же смущённо поправился. — Ну, в смысле, вам... И в итоге он не отупел, как все, а сделал из себя как бы главжору. Стал ими командовать. И стал как-то собирать из них таких тварей, которые сами по себе, наверное, никогда у природы бы не получились... Пауки... Руконоги... Блевуны... Коленвалы... Как говорил Слава, который его раньше лично знал, тот всё время мечтал о том, чтобы ему позволили какие-то... Эм-м... Неэтичные эксперименты... Вот,типа, и дорвался, наконец... Начал делать управляемую эволюцию. Так он это называл.

Жутковатая история заставила остальных пацанов окончательно притихнуть и полностью обратиться в слух. Лишь иногда поглядывая на украшенную черепами ограду, они покрепче сжали оружие.

— Но это я всё к чему... — Продолжил юный сержант. — Как мы поняли... Как потом Слава сказал, точнее... Этот Михалыч, похоже, не только жор использовал в качестве... Эм-м... Материала. Но ещё и тех ребят, которые выживали там в Балаково. Почти всех, кто не сбежал весной в деревни, не укрылся на ГЭС или не приплыл в Саратов... Как Настя, например... Короче, всех, кого поймали, жоры Михалыча сволокли весной на пруд-охладитель. И там как-то распотрошили... Вот, наверное, примерно как тех пацанов, около реки...

— Хочешь сказать, что здесь за забором завёлся собственный Михалыч?

Не дождавшись ответа кадета на мой вопрос, Че тихо заметил:

— И, судя по всему — как раз где-то в конце мая или начале июня...

Он не говорил этого прямо, но явно намекал как раз то время, когда «осколки» Чёрного Жоры слепо разбредались по пространству между Самарой и Москвой. Движимые одновременно каким-то странным стимулом из прошлой человеческой жизни и жорскими инстинктами.

Но саратовец прекрасно понял его намёк. И упрямо покачал головой из стороны в сторону:

— Не может быть, чтобы Кир тут такое устроил! Он же сам этого Михалыча и замочил в итоге!

Командир партизан, который до сих пор так и не надел свою газовую маску обратно, хитро прищурился:

— Как подсказывают нам классики, когда убиваешь дракона — нужно очень постараться, чтобы самому им не стать...

— Нет! Не может такого быть! — Продолжал упрямиться кадет. — Там же на берегу кое-где совсем детские скелеты были. Мелкотня из началки явно! А все знают, что Чёрный Жора малышей в обиду не даёт! Это вам любой из наших докажет!