A Path Less Taken (ЛП)

— Но джедаи пока еще находились на Корусанте, что позволило бы им с легкостью вас освободить. Так что идея отправить вас с планеты была хорошей, — как бы невзначай возразил Лотт Дод.

— Это плохое решение, несмотря на то, с кем она раньше имела связи! — остановил того Сенатор Органа, встав со своего места, — в демократическом обществе человек невиновен, пока не доказана его вина. Ни один человек не имеет права арестовывать другого без допроса и без явных улик. Это и есть самая большая проблема в Империи — проблема, которую все почему-то игнорируют.

— А кто сказал, что арест был без причины? — внезапно заговорил Сидиус.

Энакин с трудом подавил в себе желание ударить его так, чтобы тот снова потерял сознание. Эта встреча была скорее нейтральной, иначе все бы подумали, что он просто хочет таким образом остановить Сидиуса, чтобы тот не сказал правду. И результат, конечно, был бы не из приятных.

— И? Какова же причина? — удивился Органа.

— Сенатор Амидала всегда был защитницей интересов джедаев. К тому же, имеется информация, что некоторые джедаи избежали правосудия, — спокойно и уверенно сказал Сидиус, так как всегда говорил в Сенате. — Целью ареста было удостовериться, что она ничего не знает о беглецах, но никак не заключение на неопределенный срок.

— Тогда почему понадобилась тюрьма на Мустафаре? Почему не на Корусанте? — спросила Падме, не отступая ни на один шаг. Это привлекло к ней внимание.

— Мустафар? Лавовая планета? — удивленно переспросил один из сенаторов.

— По вашим словам, это было для безопасности? — с отвращением сказала Падме.

— Если изволите, Сенатор Амидала, — вежливо начал Кловис.

— Говорите, Сенатор Кловис.

— Дорогие коллеги сенаторы, когда я узнал об ее аресте, моим первым намерением было позаботиться о ее сохранности и помочь прояснить ситуацию. Но когда я узнал, что ее не будут содержать здесь, на Корусанте, я тайно последовал за конвоем, что привело меня к Мустафар. Почему ее направили именно туда, непонятно, — признался Раш.

— Но не для нас. Думаю, сейчас самое, чтобы предоставить Сенату все доказательства. Энакин? — окликнул Оби-Ван, и Энакин вставил видеозапись в проигрывающее устройство.

С этого мгновения начался показ видеозаписи. Запись началась с момента, когда Сидиус и Энакин стояли друг перед другом на той же платформе, на которой стояли сейчас. На видео было видно все: и гнев Энакина, и маниакальный смех Сидиуса, как и Силовые молнии, красные световые мечи в руках Сидиуса, что доказывало правоту Энакина.

Когда видео закончилось, все зашумели еще сильнее и оглушительные. Сидиус был спокоен, учитывая, что некоторые все еще верили, что это видео тоже ложь. Однако большинство теперь было возмущено тем, что они почти отдали всю полноту власти человеку, который был даже хуже графа Дуку.

— Тихо! — крикнул Энакин, в голосе которого было достаточно силы, чтобы заставить всех обратить на себя внимание. Он прочистил горло и дал слово Кеноби.

— Вам не стоит винить себя за незнание, — спокойно сказал джедай, — многие из нас тоже понятия не имели, пока не стало слишком поздно.

— Если вы все еще полагаете, что мы лжем, то позвольте вот вам еще один факт, — начал Скайуокер. — Мне не нравились джедаи. Я вырос в Ордене, но после оставил его. Я думал, что они просто глупцы, а их философия полна недостатков и вообще бессмысленна. Но я и сейчас так думаю. Человек должен испытывать эмоции. Нельзя запрещать чувствовать гнев, радость, ненависть, грусть или любовь, однако джедаи считают это слабостью, тогда как я использую эмоции как свою силу. Но я никогда не желал им смерти. Никто не заслуживает смерти лишь за свои убеждения. И я не позволю никому убивать мужчин, женщин и детей в собственном доме за преступления, которых они не совершали. Собственные солдаты предали их, как и весь Сенат, которому они клялись в защите, — в его голосе было глубокое сочувствие и гнев. — Но этот человек пошел на такой шаг. Хороший лидер тверд, но милосерден. Строг, но доброжелателен. Когда я смотрю на Палпатина… нет, на Дарта Сидиуса, то вижу лишь человека, который безжалостен ко всем и ко всему. Ему все равно на всех, кроме самого себя, он жаждет только власти. И если вы сейчас честно скажете мне, что желаете такого лидера, то вы действительно достойны его правления.

Энакин не был политиком, но всегда умел говорить от самого сердца, поэтому его речь покорила весь Сенат.

— Я точно знаю, что не хочу. Ради моей семьи. Я не хочу, чтобы такой человек управлял галактикой, — первым ответил Сенатор Органа.

— Я тоже против! — послышался голос другого сенатора.

— Я тоже!

— И я!

Губы Сидиуса искривились в отвращении. Десятилетия, проведенные в Сенате в попытках заставить этих глупцов поддерживать его, теперь за несколько минут обратились в прах. Он был могущественным ситхом, но без влияния людей у него не осталось ничего. Все планы мертвы.