A Path Less Taken (ЛП)

— Просто не даю тебе расслабляться, Шпилька, — ответил Энакин, изображая из себя святую невинность. Хоть Асока и зарычала от негодования, но не смогла не улыбнуться.

Дойдя до своего номера, они сразу с удобством устроились на диване: к радости Энакина, Асока была в хорошем настроении.

— Я знала, что ты был очень уставшим. Наверное приятно наслаждаться покоем.

— Скорее да, чем нет. Старые привычки дают о себе знать — всегда в работе, времени нет ни на отдых, ни на еду, ни на веселье или сон, — когда он говорил это, его память заполнили воспоминания, когда ему казалось, что он утонул по уши в работе. Единственной отрадой были те редкие дни отдыха между заданиями.

— Я знаю, о чём ты. Ты был Рыцарем Джедаем и генералом, что по совместительству накладывало на тебя большие обязанности вкупе с нагрузкой, больше чем на меня, уж точно. Во многих случаях, хоть я и знала, меня оставляли в Храме из-за опасности, тогда как тебя отправляли в гущу битвы. Но ты был… — говорила Асока, держа паузу в речи.

— Я верил в тебя больше чем они все вместе взятые, ну… кроме Мастера Пло Куна и, возможно, Оби-Вана, — сказал Энакин, при этом используя титул «Мастер», этим показывая своё уважение и веру по отношению к Пло. Асока улыбнулась словам Энакина. Во-первых, за упоминание мастера, который нашёл и спас её, во-вторых, за то уважение, с которым он вспоминал старого Джедая.

— Мастер Пло всегда верил в меня, когда я была маленькой, он часто приходил ко мне, по-отцовски разговаривал, давал мне указания и опекал. Указания, которые мне очень помогали, — вспоминала она с тоскливой улыбкой — я бы не сказала, что другие юнглинги меня ненавидели, но идея о том, что меня нашли брошенной… отстраняла их от меня.

Энакин нахмурился, ему не нравилась то, что Асоку в детстве обижали, на что она намекала косвенно. Энакин знал, что Асока настолько же сильна, насколько и талантлива.

— Если бы они знали, что теряют, ведь не подружиться с тобой почти невозможно. Ну, после того как они смогут пройти через мой характер в тебе, — сказал Энакин и сильно засмеялся, на что Асока ответила дружеским ударом в плечо.

— Ты так говоришь, как будто это что-то плохое!

— А кто сказал, что я считаю это чем-то плохим?! Лично мне очень нравится наша схожесть, это делает многие вещи более понятными.

— Даже я не понимаю всего, что ты делаешь! Хотя даже части мне хватает с лихвой — я понимаю тебя больше, чем нужно, так что ты теперь можешь гордиться тем, что сумел испортить меня до такого состояния, — сказала Асока, сделав улыбку Энакина еще шире. Ему казалось, что у него скоро мышцы лица застынут навсегда от такой постоянной улыбки.

— Признай, это тебе помогло в некоторых вопросах?

— Иногда. Мне кажется, именно из-за такого мышления войска так хорошо меня слушались, всё из-за схожести наших стилей, — говорила Асока, — кроме этого нужно учесть и добросердечность, и напористость, в которых я так нуждалась… Это то, что помогало мне в самые тяжёлые дни.

Улыбка на лице Энакина исчезла, и её сменил серьёзный взгляд.

— Я знаю каково это, иногда тебе кажется, что война проглотит тебя полностью. Охватывающее всю твою суть чувство того, что многие жизни зависят от твоих решений. Каждая потерянная жизнь служит напоминанием этому. Я никогда об этом не говорил….

— Оно всегда там, ноет в твоём подсознании, — сказала Асока, озвучив его мысли слово в слово, — дни начали чувствоваться одинаково, пока шла война: я не машина, я не закалённый солдат, и я не была рождена для ужасов войны.

Энакин тактично промолчал. В этом он был с ней противоположного мнения. Хотя Асока стала бесстрашным воином, она по-прежнему оставалась одной из немногих, возможно включая и юнглингов, которые смогли сохранить в себе бесхитростность и чистоту намерений. После того, что сделали с его матерью Песчаные Люди… его постоянные кошмары… то, как он превратил своё сердце в камень, чтобы пережить всё это… он просто не мог согласиться с ней.

— Всё это — «рождены дабы сохранить мир» — не плохо звучит, но мне не кажется правильным забирать ради этой цели новорожденных детей у их родителей — сказал Энакин, одиноко смотря в пустоту, понимая, что именно это и сделали Джедаи с ним. Они купили его свободу, только чтобы сделать рабом Ордена. Энакин верил, что это не было в планах Квай-Гона. Он был очень свободолюбивым по меркам джедаев, именно по этой причине маленький мальчик тогда так быстро доверился ему.

— В некотором смысле они отнимают твою свободу, хотя почему в некотором, они просто отнимают детей у их родителей! Что насчёт их семей и того, как они это переносят? — сказала Асока, заставив Энакина еще сильнее нахмурится.

Джедаи конечно увидят лживые улыбки на лицах родителей, которые будут говорить о «чести» быть родителем ребёнка с чувственностью к Силе, но они никогда не узнают их реальные чувства. То горе, которое они чувствуют, понимая, что никогда больше не увидят своего ребёнка, или ещё хуже, умрут во время, так называемых, «миротворческих» операций.