A Path Less Taken (ЛП)

— Я прекрасно понимаю, Энакин более… эмоциональный, нежели остальные Джедаи. Но ты не учитываешь одну важную вещь. Глубоко в нем есть скрытое зерно света и доброты, какой бы формы оно ни было. Именно поэтому тебе не удастся склонить его на Тёмную сторону, — серьёзным тоном объяснял ему Оби-Ван.

— Ты недооцениваешь мощь Тёмной Стороны, мы знаем, как достигнуть желаемого и как влиять на разум. У него всегда будут страхи и неуверенность в себе, которые мы используем против него самого. Так или иначе, Скайуокер будет с нами, — ответил Дуку, после устрашающей паузы отключив связь.

До того, как дроид сумел даже закричать, синий световой меч разрубил его вместе с коммуникатором пополам. В одном он мог согласиться с Гривусом. Дроиды были прекрасным способом для снятия стресса.

~~~

— Как дела в Сенате? — спросил Энакин, проводя рукой по волосам Падме.

— Ты и вправду хочешь говорить об этом?

— Так же, как я не хочу говорить про мой уход от Джедаев, — уточнил Энакин.

— Хотя это не касается темы, но Канцлер очень часто спрашивает про тебя, — сказала Падме, порадовав Энакина.

— Я всегда хорошо ладил с Палпатином. Хотя политики и Джедаи не особо контактируют, но он всегда был для меня кем-то вроде наставника, не считая Оби-Вана, конечно же, — ответил Энакин, всматриваясь в потолок.

— Он приятный человек, который умудряется быть отличным политиком, что само по себе невероятное достижение, — ответила Падме, после чего повернулась к Энакину, — как там Асока?

— Отлично, особенно когда Сепаратисты не нападают.

— Она сильно подросла с нашей последней встречи, ты разве не заметил? — с улыбкой задала вопрос Падме.

— Я был первым кто заметил это, — разъяснил он, — для остальных джедаев она была по их взглядам только ребёнком. Вот только дети не идут воевать и не ведут за собой армии. Они не видят, как целые села вырезаются, при этом до последнего борясь ради выполнения задания, так что она - не ребенок.

— Если не считать возраст, она больше не ребенок, — поправила Падме.

— Возраст не имеет значения, — возразил Энакин, заставив Падме ухмыльнутся.

— Учитывая это, тебе нечего мне рассказать?

— Видимо, я женат на львице, — обыденно произнёс Энакин, заставив Падме шутливо ударить ему по плечу. Это только заставило его безумно рассмеяться.

— Энакин! — хотя она попыталась произнести его имя достаточно жестким тоном, ей это удалось очень плохо.

— Возраст для меня не важен. Если я хочу тебя, то именно этого я хочу, — ответил он, ухмыляясь, после чего повернув её, поставив под себя, — еще я могу быть очень настойчивым.

— Ты и твои слащавые слова, — сказав это, Падме обняла его. Энакин, в свою очередь, принял это родное чувство теплоты и ласки.

Сняв перчатки, Энакин начал двигать руками без напряжения, при этом не разрывая поцелуй. Прикосновение его металлической руки заставляло её дрожать, но не от их холодности. Было странно, как этот кусок метала мог чувствоваться так же, как и настоящая рука.

— Чувствуешь это? — проговорил он, будто читая её мысли, — ты ведь чувствуешь это, это мягкое гудение энергии. Сила проходит через меня и тебя, притрагиваясь к нам обеим.

Его губы подошли к её горлу, от чего она поначалу задрожала, а потом полностью успокоилась, наполнившись энергией. Это чувство было неописуемым, а секс не был похож ни на что, наслаждение от него было скорее внутренним, душевным, нежели физическим. Никогда еще она не чувствовала Силу в таком ключе.

— Эни… — простонала Падме, когда муж начал покусывать её шею.

— Да, моя девочка? — ответил ей Энакин играючи. Её состояние и ситуация в целом не дали ей заметить, как Энакин застыл на одно мгновение.

— Продолжай, — ответила она, впившись в его губы. Когда он прижал сильнее жену к себе, положив руки на её ноги, она принялась двигать бедрами на нем, что означало только одно: время для формальностей окончено.

~~~

Если бы вы посмотрели на шедшую по улицам Алдеараана тогрутку, то могли бы почти заметить штормовое облако над её головой. Она не выглядела несчастной, наоборот, даже очень радостной, она давно отточила этот навык в себе, только вот глаза предавали хозяйку.

Её глаза говорили, нет, кричали о многом. По сути, она предупреждала всех: «Попытаетесь поиграть с моими нервами, потеряете важные части тела» — посему, люди, которые чувствовали тяжесть её взгляда, старались избегать её, убедившись что не оскорбили молодую тогрутку. Некоторые бы вероятно подумали, что у неё просто «эти» дни, другие подозревали бы проблемы в личных отношениях, но что до Рекса, то он прекрасно знал, что дело было именно во втором.

— Расслабься, у тебя такой вид, как будто ты собралась вырезать всех на этой улице, — успокаивал он её.

— Я полностью расслаблена.

— Все, кому не повезло посмотреть тебе в глаза во время прогулки, просто пулей сбегали с твоего пути, — продолжил Рекс спокойным тоном, — ты сейчас более напряжена, нежели во время битвы. Целью нашей прогулки было поднять твоё настроение, видимо это не сработало.