А. Покровский и братья. В море, на суше и выше 2… -

Подводная лодка, прибывшая с моря и надёжно отшвартованная у пирса, напоминала разряжаемую новогоднюю ёлку. Уставшие и малоразговорчивые подводники угрюмо «гасили свечи и снимали гирлянды», а сама красавица их мало интересовала. По отсекам ещё гулял тёплый дух неутомимого веселья, но этот дух уже не пах оранжевыми мандаринами и дымными хлопушками… Бал окончен. И было немного печально… И только верхний вахтенный, облачившись в овчинный тулуп и валенки, мялся старым сторожем на трескучем морозе, прижимая автомат и сдувая конфетти-снежинки с высокого воротника. И вход в рубку боевой субмарины напоминал бестолковую железную калитку на складе ёлочных украшений в середине января.

Доктор спустился вниз, прошёл в первый отсек и открыл дверь своей каюты. Койка, застеленная темно-синим одеялом, криво улыбнулась двумя параллельными полосами.

Старший лейтенант взбил тяжелую ватную подушку, расстелил поверх носовой платок и лёг, не снимая РБ. С сетки верхнего яруса в ногах свешивался белый длинный шнурок. «Глист повесился!» – подумал доктор и тут же заснул. Уснул тихо и спокойно. Так можно заснуть, только отработав четверо суток и ни на минуту не сомкнув глаз.

Вадим Федотов

Рассказы

Родился в 1952 году в военно-морской семье. Рос в этом же окружении.

Учился в образовательных учреждениях различных военно-морских баз, после окончания которых лейтенантом вернулся в родные края. Подводным прошлым (в настоящем) гордится, но не хвалится. Пожизненный североморец, хотя заканчивал службу в Севастополе. В литературном творчестве твердых ориентиров не имеет.

СТРЕЛЬБА ПУЗЫРЕМ

Sic tranzit gloria mundi.

Дорога, хорошо знакомая с детства, не утомляла, но и не возбуждала – она была по-летнему сухой, и ее пологие асфальтовые повороты хорошо просматривались далеко вперед, а по обеим сторонам тянулись покрытые брусникой сопки, плавно переходящие друг в друга. Водитель шоколадной «троечки» – флагманский химик дивизии атомных лодок – «общением» не досаждал. Как ни странно, пистолет в кобуре, надетой прямо поверх лейтенантского пальто, тоже вносил свою долю в создание атмосферы умиротворенности.

«47-я», прервав боевую службу из-за пожара, вернулась с тремя трупами. Официальный отчет об этом печальном событии ждали в вышестоящем штабе, поэтому-то новенькая машина неслась в сторону флотской столицы – славного Североморска, а опечатанный портфель с секретами валялся на заднем сиденье.

После оформления пропуска флагхим, оставив своего вооруженного сопровождающего в комнатке для посетителей под парадной лестницей штаба флота и посоветовав ему не высовываться, пропал со своим портфелем где-то в «коридорах власти». Вернулся он неожиданно быстро и, воровато подмигнув, достал из портфеля какие-то документы, сноровисто расписался сам и заставил расписаться своего спутника за какого-то обладателя длинной вычурной фамилии, затем, смачно плюнув, опечатал портфельчик и вновь исчез.