А порою очень грустны

— А еще? — подтолкнул его Фрэнк.

— Весь пол совсем новенький. В прихожей. Там плитка новая.

Рита все так же прямо сидела в машине. Она была в солнечных очках, которые надевала всегда, когда выходила из дому, даже зимой. Наконец она основательно приложилась к своему стакану с «водой» — с ним она нигде не расставалась, в нем постоянно позвякивали кубики льда — и вышла из машины.

— Возьми меня за руку, — сказала она Леонарду.

Вдвоем, без Фрэнка, они поднялись по ступенькам на крыльцо и вошли в дом. Вместе осмотрели все комнаты.

— Что скажешь? — спросила Рита, когда они закончили.

— Хороший дом, кажется.

— Тебе не страшно было бы тут жить?

— Не знаю.

— А сестра твоя что?

— Она очень хочет сюда переехать. Папа ей рассказывал, как тут. Сказал, что она сама может выбрать себе ковер.

Прежде чем дать ответ, Рита потребовала, чтобы Фрэнк повел ее ужинать к Брайанту. Леонарду хотелось вернуться домой и поиграть в бейсбол, но они заставили его пойти с ними. У Брайанта Фрэнк с Ритой заказали мартини, довольно много. Вскоре они уже смеялись и целовались, издевались над Леонардом за то, что он не хочет есть заказанные устрицы. Рита внезапно решила, что убийство — вещь привлекательная. Оно придает дому «историю». В Европе люди привыкли жить в домах, где кого-то убили или отравили.

— Не знаю, чего ты так боишься там жить, — пожурила она Леонарда.

— Я не боюсь.

— В жизни не видела таких нервных. А ты? — спросила она Фрэнка.

— Никогда в жизни, — ответил Фрэнк.

— Я не нервничал, — сказал Леонард, начиная злиться. — Это ты нервничала. Мне все равно, где жить.

— Раз так, мы тебя с собой не возьмем, если не перестанешь так себя вести!

Они продолжали смеяться и пить, а Леонард вылетел из-за стола и принялся рассматривать музыкальный автомат, снова и снова нажимая на кнопки.

Спустя месяц семейство переехало в дом 133 по Линден-стрит, и Фрэнк с Ритой в придачу к новому дому приобрели новый повод для ругани.

Все это, как позже узнал Леонард от своих психотерапевтов, приравнивалось к морально жестокому обращению. Не то, что тебя заставили жить в доме, где было совершено убийство, но то, что превратили в посредника в делах родителей, которые постоянно спрашивали твое мнение, когда ты был еще слишком мал, чтобы его иметь; то, что заставили чувствовать некую ответственность за родительское счастье, а впоследствии — несчастье. Шли годы, менялись психотерапевты, и со временем Леонард научился приписывать едва ли не каждую черту своего характера психологической реакции на родительские скандалы: свою лень, стремление достичь как можно большего, тенденцию к уединению, желание обольщать, свою ипохондрию, чувство неуязвимости, отвращение к себе, самовлюбленность.

Следующие семь лет прошли бурно. В доме постоянно устраивались вечеринки. В город всегда приезжали какие-нибудь торговцы антиквариатом из Цинциннати или Чарльстона, их надо было развлекать. На этих пьяных сборищах Фрэнк сидел во главе стола, подливал всем выпить, взрослые разгуливались, вскрикивали, женщины падали со стульев, платья их взлетали. Мужчины средних лет забредали в спальню к Джанет. Леонарду с Джанет на этих вечеринках приходилось подавать собравшимся напитки или закуски. Много раз, когда гости вечером расходились, а иногда и при них, разгорались ссоры, Фрэнк с Ритой орали друг на друга. Леонард и Джанет, каждый в своей спальне, на разных этажах, включали музыку погромче, чтобы заглушить крики. Скандалили из-за денег, из-за неумения Фрэнка вести дела, из-за Ритиных трат. Когда Леонарду исполнилось пятнадцать, брак родителей распался. Фрэнк ушел от Риты к бельгийке по имени Сара Кооревиц, торговавшей антиквариатом в Брюсселе, с которой он познакомился на выставке в Манхэттене и, как выяснилось, завел роман еще пять лет назад. Спустя несколько месяцев Фрэнк продал лавку и переехал в Европу, как и обещал. Рита закрылась у себя в спальне, предоставив Джанет и Леонарду самостоятельно заботиться о себе и заканчивать школу. Через полгода, когда навалились кредиторы, Рита героическим усилием встряхнулась и нашла работу в местном центре для молодых христиан, со временем каким-то чудом стала его директором, все ребята любили ее и называли «мисс Рита». Часто она работала допоздна. Джанет с Леонардом сами готовили себе ужин и расходились по своим комнатам. Казалось, в этом доме если кого-то и убили, то их семью.