А потом я проснусь

- Блин, если на там все еще работает Хава, администратор, передавайте ей огромный привет от нас! - восторженно взвизгивает Ярослава. - Алан, ты помнишь ее? Она каждую смену угощала нас домашним печеньем, которое сама пекла. А когда я паспорт найти не могла, весь персонал на уши поставила!

Я все помню. Каждый день, прожитый рядом с ней, до сих пор воспринимаю как чудо. Воспитываю в себе способность ценить каждую минуту напоминанием о том, что когда-то я едва ее не потерял. Помогает. Умение испытывать благодарность за то, что имеешь, позволяет в полной мере быть счастливым. Как только начинаешь воспринимать счастье как должное - перестаешь его ощущать.

Спустя два часа наша импровизированная вечеринка в честь выписки Ярославы и Амелии подходит к завершению. Богдан прощается первым, за ним - остальные.

Лелик, передумавший быть домашним, задерживается дольше всех. Заперевшись в туалете, они почти полчаса спорят с Лилей, и в конце концов едут в покерный клуб вместе. Эти двое тоже учатся находить компромиссы.

- Ты как? - Я целую Ярославу в лоб. Амелия уснула, предоставив нам редкое и потому особенно ценное время наедине.

-Дома хорошо, - вздыхает она, прижимаясь ко мне плотнее. - Хотя до конца все равно еще не верится. Неделю назад нас было двое, а тут - бах! И живем втроем.

- Вчетвером, - поправляю я, кивая на Тотошку, мирно сопящего под столом.

Впрочем, неудивительно, что Ярослава о нем забыла. Последние два месяца опека над ним вновь полностью перешла ко мне. Возобновились наши утренние прогулки под дождем, стрижка когтей и мытье задницы - вставать рано и нагибаться Ярославе было все сложнее.

- Блин, я такая рассеянная стала… - виновато кривится она. - Тото, прости свою непутевую мамку. Я тебя всегда имею в виду.

- Посмотри на его умиротворенную морду. Он совсем не обиде.

Раздавшийся дверной звонок заставляет нас осуждающе переглянуться. Мол, кто посмел сотворить такое безрассудство?

- Я открою, - говорю я, быстро идя в прихожую.

Наверное, Лелик что-то забыл. Как забыл он новое правило этого дома: нарушившему сон грудничка полагается смертная казнь.

Но в мониторе видеоглазка я вижу совсем другого человека. С ним я не встречался больше года, а это конечно слишком мало, чтобы навсегда вычеркнуть из памяти его образ. За дверью моей квартиры стоит отец.

Дав себе пару секунд, я поворачиваю замок. Во-первых, есть возможность, что он позвонит снова и на этот раз точно разбудит Амелию, а во-вторых, рядом с ним стоит мать. С ней мы поддерживаем нормальные отношения, хотя и видимся мы не чаще, чем раз в месяц. Для нее это своеобразный способ соблюдать нейтралитет.

Распахнув дверь, я молча жду, когда кто-то из неожиданных гостей заговорит первым. Заговаривает конечно мама.

- Мы, надеюсь, не поздно? Ты говорил, что позвал гостей к двум, но раньше у меня не получилось.

Слышится топот босых ног и из-за спины раздается приветливый голос Ярославы:

- Ой, здравствуйте! Вы к нам, да? Проходите, пожалуйста.

На лице матери появляется облегчение, и она вопросительно смотрит на меня. Сделав над собой усилие, я отступаю, чтобы пропустить их внутрь. Он ведь прекрасно знал о том, что скоро станет дедом, но ни разу не позвонил.

Ярослава заговорщицки теребит мою руку. Мол, пожалуйста, веди себя нормально - я же тебя просила.

В свое время мы много говорили о том, что сделал мой отец. Как и ожидалось, Ярослава вновь проявила чудеса великодушия. Сказала, что раз с ней все хорошо, то и у меня нет причин не мириться с отцом, и что формально случившееся - не более, чем несчастный случай. Но я не мог ни простить, ни забыть. Слишком жива была в памяти картина окровавленной повязки и ее мертвенно-бледного лица. И едва ли я забуду, как ощущались те минуты, когда я поверил, что навсегда ее потерял.

- Это для Амелии, - говорит мама, протягивая мне небольшой бумажный пакет. - Сертификат в детский бутик… Просто не знала, что купить. Дети так быстро растут, а это всегда пригодится.

Я сдержанно киваю, потому что злюсь на нее за экспромт. Этот день - особенный для моей семьи, так что могла бы и предупредить о появлении отца.

- Ярослава, а это для тебя. Мы с Георгием Сергеевичем решили сделать отдельный подарок от нас двоих в благодарность за рождение внучки.

Я смотрю, как Ярослава, обняв мать, принимает бирюзовый пакет с логотипом известного ювелирного дома, и перевожу взгляд на отца. Он молча наблюдает за происходящим, явно чувствуя себя не в своей тарелке. Я почти готов усмехнуться. Теперь ты видишь, какая она? Степень такого человеколюбия тебе едва когда-то удастся постичь. Даже мне не всегда удается.

- Проходите, - настойчиво повторяет Ярослава. - Попьем чай. Амелия как раз спит, и у нас еще много закусок осталось.

Мы вчетвером идем вглубь квартиры. Мама, желая разрядить обстановку, неутомимо комментирует изменения в интерьере, отец как молчал, так и молчит.

- Вам черный или зеленый?

- Кофе, если есть, - отвечает отец с заминкой. Я даже вздрагиваю немного - оказывается, напрочь забыл, как звучит его голос.