А потом появилась Ты (ЛП)

Поцелуй Ника похож на всё сказанное о поцелуе, всё сразу в одном единственном. В нём

фейерверки, кружение головы, бабочки, языки, губы, и полет рук. Ник одной рукой прикасается к

моему лицу, а другой притягивает ближе за талию. Потом опускает руку ниже и поднимает меня, подхватив под попку. Углубляет поцелуй, и его язык заставляет меня чувствовать, словно я таю в

его руках — пробующих, изучающих. Прямо сейчас он может сделать со мной всё, что хочет. Я

готова сдаться. Исследующая моё лицо его рука продвигается выше на затылок, а я притягиваю

мужчину ещё ближе. Я крепко цепляюсь за его рубашку, в ответ Ник покусывает мои губы. Я издаю

стон.

Как в мире это может быть просто поцелуй?

Я знаю, это к лучшему, что мы только целуемся. Уверена в этом. Но прямо сейчас, когда

наши тела двигаются в унисон, и мои руки исследуют каждый сантиметр его подтянутого тела, я

хочу большего. Моё тело жаждет большего. Он задевает языком мою нижнюю губу, и я снова

стону.

Я больше этого не вынесу.

— Если ты продолжишь стонать, я возьму тебя прямо здесь, и сейчас, — резко говорит Ник, и всё моё тело трепещет.

Я смотрю в его глаза, и они... пылают. Ник в замешательстве и обеспокоен, но также живой и

страстный. Как будто он не знает, что может испытывать ко мне чувства. Ник снова накрывает мой

рот своим, и его сладкое дыхание посылает электрический ток через всё моё тело.

Я перебираю пальцами его спутанные волосы, и моё сердцебиение, кажется, мешает мне

дышать. Я могу сказать, что Ник хочет большего... я хочу большего... и тогда начинаю медленно

идти назад к кровати. Я чувствую, что Ник сопротивлялся, но меня это не волнует. Я чувствую, что

взорвусь.

— Эви... — говорит он отрывисто, отставляя легкий поцелуй на моих губах. — Я хочу

заняться с тобою любовью как положено. Не здесь, — говорит он, и в его словах чувствуется

разочарование. Меня не заботит это, или, по крайней мере, мое тело не волнует, потому что я сама

начинаю расстегивать его рубашку.

Я. Не могу. Помогать. Себе. Больше.

— Ник... — шепчу я, запустив руки под его рубашку.

Дверь скрипит, и неожиданно в дверном проеме появляется Бриа, одетая в пижаму. Девочка

смотрит на нас в замешательстве.

— Папа? — говорит она, глядя на Ника, а потом меня.

Мы немедленно отстраняемся друг от друга, и Ник откашливается.

— Эй, дорогая, — говорит он, подходя к ней. Я от испуга не могу даже пошевелиться. —

Почему ты не спишь? Уже довольно поздно, — добавляет он, и я понимаю, что Ник пытается

скрыть то, что сейчас происходило. Он берёт всю вину на себя. Изображая невиновность.

Не знаю: поняла ли Бриа, что мы делали.

— Почему ты целовал Эви?

Ой, чёрт.

— Бриа, милая... — хрипло говорит Ник.

Бриа вырывается от Ника и уходит назад в их комнату. Я прикрываю лицо руками. Чувствую

себя такой виноватой. Словно мы были пойманы, делая что-то совершенно неправильное. Что, в

некотором смысле, мы вроде бы и делали.

— Бриа! — кричит Ник, и я поднимаю глаза.

Бриа распахивает балконную дверь в их комнате и бежит на пляж.

— Позволь мне, — прошу я, протискиваюсь мимо Ника и бегу за Бриа. Слышу, как Ник

следует за мной.

— Бриа! — кричу я, бегу за ней по песку, и догоняю через шесть метров. Я падаю на песок

рядом с малышкой и притягивая ее в объятия. — Я сожалею, — шепчу я ей прямо в ухо. Ник стоит

на расстоянии полтора метра.

— Почему ты целовала моего папу? Ты не моя мама.

— Бриа, это трудно объяснить.

— Скажи мне, — говорит она, всхлипывая.

— Ладно... — я смотрю на Ника, но он просто нервно расхаживает. — Твой папа и я... — Я

даже не знаю, что сказать. И это самое ужасное. Как сказать ребёнку, которому едва исполнилось

пять лет, что ты собираешься начать встречаться с её отцом? Особенно, когда ты появилась в роли

её няни? — Твой папа и я встречаемся, Бриа. Ты помнишь, когда Белль и Чудовище делали много

приятных вещей вместе?

Она кивает, и я вижу, как по её лицу начинают течь слёзы.

— Но... как же мама? — вопит она, и моё сердце разрывается.

Поворачиваюсь в сторону Ника, но он просто стоит в ужасе. Уверена, он понятия не имеет, что сказать в такой ситуации. Мы оба погрязли в этом по уши, и как рассказать ей об этом. Она

пятится от меня. — Ты всё лавно будешь моей няней? — плачет она, и я положительно киваю

головой.

— Но по-другому. Я собираюсь быть... меньше няней, и больше частью вашей семьи. Ты не

против?

— Ты собираешься заменить маму?

Я наклоняюсь вперёд и смотрю ей в глаза.

— Нет. Никогда. Никто никогда не сможет заменить твою маму.

— Хорошо. Я не хочу, чтобы ты это делала, — говорит Бриа и бежит к Нику. — Я не хочу, чтобы Эви заменила маму, — кричит она, и Ник берёт дочь на руки.

Я вытираю сбежавшие слёзы и прижимаю ладонь к сердцу.

Как больно.

— Пойдем внутрь, — говорит Ник, успокаивая Бриа, пока она плачет, уткнувшись в его