А. С. Грибоедов в воспоминаниях современников

4 Одоевский Владимир Федорович – писатель и музыкальный критик. С Грибоедовым познакомился в 1823 г. в Москве. Об обстоятельствах их знакомства Одоевский писал в 1864 г.: "Прочитав их (очерки "Дни досад" в журнале "Вестник Европы", 1823, ЌЌ 9, 11, 15–18, подп. Одоевск. и Од. – П. К., С. Ф.), А. С. Грибоедов старался узнать, кто их сочинитель. Это дало повод к ближайшему знакомству, а потом и к дружбе между обоими, никогда не изменившейся независимо от их родства; впрочем, довольно дальнего" [РА, 1864, стлб. 808, примеч.). Встречались Грибоедов с Одоевским в 1828 г. в Петербурге. В сентябре 1826 г. Одоевский писал из Петербурга в Москву С. А. Соболевскому: "Уведомь меня, что и где Грибоедов – останется ли он в Москве и поедет ли в Грузию или нет, как и когда к нему писать; обо всем уведомь обстоятельно, скажи ему, что Ж<андра?> я только и видел один раз в день приезда, что он уехал в деревню и я не имел случая с ним более свидеться. Скажи еще Грибоедову, что теперь не могу ничего писать к нему, но есть много писчего – оставлено до удобнейшего случая, поцелуй его от меня и от души – слышишь ли, сколько в тебе достанет; надобно же, чтобы судьба насмехалась так надо мною – он выехал из Петербурга на другой день моего приезда. Расскажи ему о моей женитьбе, опиши ему женщину, которая одна осмелилась понимать меня, принять во мне участие, женщину со светлою головою, с горячим сердцем, – одним словом, расскажи ему все, что знаешь, вырази ему то, чего я сам словами не могу выразить. Грибоедов поймет этот немой язык – скажи ему, что я скоро ему все сам опишу" (А. К. Виноградов. Мериме в письмах к Соболевскому. М., 1928, с. 205). Сохранилось три записки Грибоедова к Одоевскому (в Москве, 1823) и одно письмо (1825, из Киева). На одной из записок В. Ф. Одоевский пометил: "Грибоедов был большой знаток нашей старины и едва ли не один из тогдашних литераторов (в собственном смысле этого слова) прилежно занимался русскими древностями. Летопись Нестора была его настольного книгою. Этим постоянным чтением Грибоедов приобрел необыкновенную в то время чистоту языка и те смелые русские идиотизмы (т. е. идиомы), которыми отличается слог его, на другой: "Сам Грибоедов был отличный фортепьянист, – но сверх того, они с кн. В. Ф. Одоевским занимались и теориею музыки для науки, что в то время было большою редкостию; над ними общие приятели тогда посмеивались: даже в этом кружке было присловье: "Уж как Грибоедов с Одоевским заговорят о музыке, то пиши пропало; ничего не поймешь". Грибоедов был ученик, если не ошибаемся, знаменитого петербургского гармониста Иоганна Миллера" (ПССГ, т. III, с. 320). В альманахе "Мнемозина", издаваемом Одоевским вместе с Кюхельбекером (о нем см. на с. 400–403 наст. изд.), было напечатано стихотворение Грибоедова "Давид" (перевод 151–го псалма), а также статья В. Ф. Одоевского о "Горе от ума".

5 Верстовский Алексей Николаевич (1789–1862) – композитор, автор музыки оперы–водевиля Грибоедова и Вяземского "Кто брат, кто сестра, или Обман за обманом" (1823). В Красноярском архиве сохранились четыре листа мемуаров Верстовского, которые, в частности, содержат сведения о тесных творческих связях композитора с Грибоедовым: "Что–то писано в "Вестнике Европы", 1824, Ќ 2, обо мне, вероятно, о кантате "Черная шаль", за которую возгорелась сильнейшая война у Каченовского с журналистами за то, как смел я назвать музыку "Черной шали" кантатою? Это я сделал по совету Грибоедова, который уговорил меня отдать ее на сцену и поставить в картинном положении. Не успевали печатать "Черную шаль" – до того она сделалась народною... В начале моего житья в Москве знакомство мое с Грибоедовым приносило мне много утешения, он уговорил меня поставить на сцену "Черную шаль", которую лучше всех пел Булахов. Впоследствии известность "Черной шали" заставила итальянских актеров и многих русских петь ее в свой бенефис" (А. Гуревич. Пушкин и Сибирь. Красноярск, 1952, с. 136).

6 Совершенно бесспорна неосновательность замечаний мемуаристки как о Бестужеве (см. с. 380 наст. изд.), так и о "замыслах декабристов", отношение к которым Грибоедов якобы выразил в "ответе Чацкого Репетилову". "Ответ" этот на самом деле звучит издевкой над Репетиловым, отдающим лишь дань моде, опошляющим революционные идеалы, выразителем которых выступает в комедии Чацкий (см. также коммент. 3 к воспоминаниям Шимановского).