А.С. Пушкин в воспоминаниях современников. Том 1

 В газете «Берег» к этому месту Вяземский сделал примечание: «Если слыл он французом, то, вероятно, потому, что по первоначальному домашнему воспитанию своему лучше других товарищей своих говорил по-французски, лучше знал французскую литературу, более читал французские книги, сам писал французские стихи и проч.; но видеть тут какое-нибудь политическое значение есть предположение совершенно произвольное и которое в Лицее, вероятно, никому в голову не приходило».

⁸⁸

 Ремарка Вяземского: «Не думаю, чтобы Пушкин был с детства избалован льстецами. Какие могли быть тут льстецы?»

⁸⁹

 Ремарка Вяземского: «Был он вспыльчив, легко раздражен, — это правда, но со всем тем он, напротив, в общем обращении своем, когда самолюбие его не было задето, был особенно любезен и привлекателен, что и доказывается многочисленными приятелями его. Беседы систематической, быть может, и не было, но все прочее, сказанное о разговоре его, — несправедливо или преувеличено. Во всяком случае, не было тривиальных общих мест: ум его вообще был здравый и светлый».

⁹⁰

 Ремарка Вяземского: «Сколько мне известно, он вовсе не был предан распутствам всех родов. Не был монахом, а был грешен, как и все в молодые годы. В любви его преобладала вовсе не чувственность, а скорее поэтическое увлечение, что, впрочем, и отразилось в поэзии его».

⁹¹

 Ремарка Вяземского: «Никакого особенного знакомства с трактирами не было, и ничего трактирного в нем не было, а еще менее грязного разврата. Жена его любила мужа вовсе не для успехов своих в свете и нимало не гнушалась тем, что была женою d'un homme de lettres (литератора). В ней вовсе не было чванства, да и по рождению своему принадлежала она высшему аристократическому кругу».

⁹²

 Надпись «На 14 декабря» на не пропущенном цензурой отрывке из элегии «Андрей Шенье» была сделала А. Ф. Леопольдовым, видимо, в провокационных целях (см.: О. Демиховская и К. Демиховский. Тайный враг Пушкина. О неизвестном письме А. Ф. Леопольдова шефу жандармов. —РЛ, 1963, № 3, с. 85-89).

⁹³

 Встреча Пушкина с Николаем I в Чудовом дворце 8 сентября отражена многими мемуаристами (подборку свидетельств см.: Письма, II, с. 180-182; см. также т. II наст. изд.). Полного содержания беседы мы не знаем, но из отдельных фраз и реплик, которые дошли до нас, ясно, что речь шла о декабрьском восстании (и, по-видимому, вообще о внутреннем состоянии России), а потом о цензурных трудностях. Прямой и смелый ответ Пушкина на вопрос о его возможном участии в восстании поразил царя, не забывшего его и через двадцать лет. Но в сентябре 1826 г. у Пушкина уже выработался тот объективно-исторический взгляд на восстание, который несколько позже был сформулирован им в «Записке о народном воспитании»; он понимал, что «ничтожность замыслов и средств» декабристов не могла противостоять «необъятной силе правительства, основанной на силе вещей» (XI, 43). Что-нибудь подобное Пушкин высказал, наверное, Николаю, который в тот же день в разговоре с Д. Н. Блудовым назвал поэта «умнейшим человеком в России» (РА, 1865, с. 96).

Часть беседы, которая касалась цензуры, сохранилась в памяти А. О. Россета: «Николай, спросив Пушкина, что он теперь пишет, и получив ответ: «Почти ничего, ваше величество, — цензура очень строга», — спросил: «Зачем же ты пишешь такое, что не пропускает цензура?» — «Цензора не пропускают и самых невинных вещей: они действуют крайне нерассудительно». — «Ну так я сам буду твоим цензором, — сказал государь, — присылай мне все, что напишешь» (Я. К. Грот, с. 288). Еще в Михайловском, прося Жуковского вызволить его из ссылки, Пушкин писал (в надежде, что письмо будет показано царю): «Каков бы ни был мой образ мыслей, политический и религиозный, я храню его про самого себя и не намерен безумно противоречить общепринятому порядку...» (письмо от 7 марта 1826 г. — XIII, 265). Это обещание (правда, с колебаниями, которые тоже, очевидно, запомнились Николаю и были одним из источников недоверия его к поэту) Пушкин повторил царю при встрече. Николай стремился произвести на поэта впечатление отеческой заботливостью и широтой взглядов, и Пушкин на какое-то время ему поверил, что и отразилось в ряде его писем (например, к П. А. Осиповой от 15 сентября 1826 г. — XIII, 296) и в стихотворениях «Стансы» и «Друзьям».

⁹⁴

 П. А. ВЯЗЕМСКИЙ: Петр Андреевич Вяземский (1792-1878) — поэт, литературный критик, автор статей о «Кавказском пленнике», «Бахчисарайском фонтане» и «Цыганах», деятельный участник «арзамасского братства», переводчик романа Бенжамена Констана «Адольф» (перевод посвящен Пушкину), сотрудник пушкинского «Современника», литературный соратник Пушкина, выступавший вместе с ним против «торгового» булгаринского направления в словесности, равно как и против третьесословных устремлений Н. А. и Кс. А. Полевых.