А. С. Пушкин в воспоминаниях современников. Том 2

Барант был хорошо знаком с Пушкиным, ценил его как писателя и предлагал перевести вместе с ним «Капитанскую дочку» на французский язык. По поручению работающей во Франции комиссии «по установлению правил о литературной собственности» 11 декабря 1836 г. Барант обращался к Пушкину с письмом, прося сообщить ему сведения о существующем авторском праве в России и соображения самого Пушкина на этот счет (XVI, 196–197). 16 декабря 1836 г. Пушкин ответил Баранту обстоятельным письмом.

Смерть Пушкина произвела на Баранта тяжелое впечатление, однако донесения его своему правительству о дуэли и смерти Пушкина до сих пор остаются неразысканными.

⁵⁷¹

Андреевский Ефим Иванович (1789–1840) — доктор медицины, хирург председатель Общества русских врачей.

⁵⁷²

См. прим. 6 на с. 616.

⁵⁷³

Кабинет Пушкина был опечатан спустя три четверти часа после его смерти. Исполняя волю царя, Жуковский изложил Бенкендорфу свое мнение относительно бумаг Пушкина. Он полагал поступить с ними следующим образом:

«1. Бумаги, кои по своему содержанию могут быть во вред памяти Пушкина, сжечь.

2. Письма от посторонних лиц, к нему писанные, возвратить тем, кои к нему писали.

3. Оставшиеся сочинения как самого Пушкина, так и те, кои были ему доставлены для помещения в «Современнике», и другие такого же рода бумаги, сохранить.

4. Бумаги, взятые из государственного архива и другие казенные возвратить по принадлежности». (Щеголев П. Е. Дуэль и смерть Пушкина, с. 188)

На все это Николай I в разговоре с Жуковским согласился. Но потом назначил для разбора бумаг вместе с Жуковским начальника штаба корпуса жандармов Л. В. Дубельта. Единственная уступка, которая была сделана, рассматривать бумаги не в III Отделении, а на квартире Жуковского. Обиженный недоверием к нему царя, Жуковский сперва хотел вовсе отказаться от разбора бумаг, но, как пишет он сам царю: не сделал этого «из благодарности к той доверенности, внушившей вам первое ваше повеление; во-вторых из дружбы к мертвому Пушкину, коему хотел я оказать последнюю услугу сохранением бумаг его, будучи наперед уверен, что в них не найдется ничего достойного преследования высшей полиции» (Щеголев П. Е. Дуэль и смерть Пушкина, с. 199–200). «Посмертный обыск» бумаг поэта, начатый 7 февраля, закончился 25 февраля, причем, вопреки воле Жуковского, через руки Дубельта прошли все письма, адресованные Пушкину и хранившиеся у него. Подробнее см.: М. А. Цявловский «Посмертный обыск» у Пушкина — М. А. Цявловский. Статьи о Пушкине. М., 1962, с. 276–358.

⁵⁷⁴

Тургенев имеет в виду копию «оскорбительного» письма Пушкина к Геккерну от 26 января 1837 года (XVI, 221–222), после получения которого Геккерном дуэль стала неизбежной.

⁵⁷⁵

Нарышкин Дмитрий Львович (1758–1838) — оберегермейстер двора, муж Марии Антоновны Нарышкиной (1779–1854), фаворитки Александра I. В обществе было широко известно, что Александр I щедро расплачивался с ее мужем. Племянница Пушкина Ольга Львовна Оборская вспоминала: «Царь Александр I оригинально платил Нарышкину за любовь к себе его жены. Нарышкин приносил царю очень красивую книгу в переплете. Царь, развернув книгу, находил там чек в несколько сот тысяч, будто на издание повести, и подписывал этот чек. Но в последний раз, очевидно, очень часто и много просил Нарышкин, царь сказал: «Издание этой повести прекращается». (Щеголев П. Е. Дуэль и смерть Пушкина, с. 540).

Очевидно, Пушкин знал эту историю, поэтому, уловив в анонимном пасквиле намек на внимание, которое царь оказывал его жене, сразу же решил освободиться от царских милостей. Пасквиль он получил 4 ноября и уже 6 ноября он написал министру финансов Е. Ф. Конкрину письмо, в котором просил разрешения погасить свой долг правительству за счет передачи в казну нижегородского имения (см. XVI, 182–183).

⁵⁷⁶

Пушкин в это время работал над «Историй Петра I».

⁵⁷⁷

Напечатаны в посмертном (пятом) томе «Современника».

⁵⁷⁸

О долгах Пушкина см примеч. 8 на с. 616.

⁵⁷⁹

Заложенное имение — село Кистенево, расположенное недалеко от Болдина. Перед женитьбой С. Л. Пушкин отдал поэту «в полное и безраздельное владение» 200 душ крестьян в Кистеневе. По «записи» — официальному акту, которым он передал сыну часть недвижимого своего имущества, Пушкин был ограничен в праве владения. В записи читается: «Он, сын мой, до смерти своей волен с того имения получать доходы и употреблять их в свою пользу, так же заложить его в казенное место или партикулярным лицам; продать же его или иным образом перевесть в посторонее владение, то сие при жизни моей ему запрещаю…» (Щеголев П. Е. Пушкин и мужики. М., 1929, с. 74). Имение нужно было Пушкину не для ежегодного дохода, а для получения сразу крупной суммы денег для того, чтобы частично дать будущей теще 10000 на приданое Наталье Николаевне, а остальное оставить «на обзаведение» (см. письмо к П. А. Плетневу от 5 февраля 1831 г.).

⁵⁸⁰