А Саша делает, как может

— Мы тебя не забыли, — серьезно сказал он. — Ни мы с Аленкой, ни наши младшие брат с сестричкой. Танюшка долго плакала, когда поняла, что ты больше не появишься. А Женька сказал — вырастет и пойдет тебя искать. Обещался семь пар сапог стоптать, но тебя найти.

Они какое-то время смотрели в глаза друг другу, ведя какой-то, одним им понятный разговор. Мне даже немного обидно стало. Вроде бы я и ни при чем здесь, а обидно.

— Ладно, поняла я, что в ту ночь вас бог ветров пас, — задумчиво сообщила Саша, что-то для себя домыслив. — Наверное, поэтому вы память и сохранили. А как вы здесь-то оказались? И как давно?

— А опять же посредством нашего дорогого директора, — хмыкнул Григорий, и обратился ко мне:

— Слышь, родич, у тебя чего покрепче нет? А то больно уж трудно понимание иной жизни дается. Мы, конечно, существа ко всему привычные, в мистику со скепсисом, но верим. Однако как-то не помышляли сами в нее вляпываться на всем скаку.

Я молча принес из чулана бутыль с крепкой матушкиной настойкой на семи травах. Достал из шкафа обычные бокалы и разлил напиток.

— Ну, за нас с вами, и хрен с ними, — выдохнул мой новоявленный родич. А что — Саша мне сестра названная, к тому же замужем за моим молочным братом. Григорий ей брат по крови. Стало быть — мы и в самом деле родичи. А Алена нам теперь тоже не чужая. И вообще — родни много не бывает….

— Продолжаем разговор, — выдохнул Григорий занюхивая куском хлеба выпитое, и протягивая руку к шоколаду. — Когда ты исчезла, сестрица, все пошло косяком. После праздничной ночи в клубе стало происходить что-то непонятное. Сами собой загорались огни в кабинетах, хлопали двери, сквозняки принялись гулять по всему зданию, и это при том, что все окна законопачены наглухо и вообще открываются при помощи долота и топора — ну, ты помнишь. Юрчик наш стал какой-то шуганный — кустов пугается, пОтом покрывается как только на сцену заходит. Завхоз Славка пить бросил — говорит, мерещится ему дева в белом и пальцем грозит, лишь только он за стакан ухватится. И не смейся! Ему действительно что-то мерещилось.

— Ну, да, ну, да, — хмыкнула Саша. — Белая горячка ему мерещится.

— Может, и так, но на сцену он с тех пор не заглядывает, а трубу заваривали мужики под моим личным присмотром — им тоже то-то мерещилось.

— Да все у нас мирно было, — шлепнула дорогого друга по затылку Алена. — Юрыч, правда, странный стал, все о чем-то думает. Мы его даже в отпуск выдворили. Решили — походит на рыбалку, с природой пообщается, в себя придет, а потом с новыми силами — за работу. Как раз подойдет время к смотру самодеятельности готовиться. Так, считай, полтора месяца на всякие реверансы и убили. Попутно к проводам зимы готовились. Тут все как полагается: шуты, скоморохи, торговые ряды с шашлыками, красавицы с блинами — рупь штука. Хотели по десять, но решили не наглеть.

— Да, в день икс Юрик вновь стал обычным, к которому мы вроде как привыкли. Веселый, опять на весь клуб горланить начал, на гармошке лихо так наяривал. Весь праздник на площади с нами крутился. Скоморохам подыгрывал, игры-конкурсы проводил, хотя обычно его калачом не заманишь. Даже на столб за сапогами болотными слазать успел. И ведь не соскользнул с него, достал сапоги.

— И уже в самом конце к нам подошел. Что, говорит, Гришенька, хочешь сестрицу свою безбашенную увидеть?

Алена как-то зябко передернула плечами.

— Я и сказать-то ничего не успел, только Аленку за руку ухватил покрепче.

— Да, а у меня в руках корзинка с блинами нераспроданными, — тихо сказала девушка. — Пока я раздумывала, что с ней делать, да оглядывалась — нас и утащило в черноту. И выкинуло аккурат на ту дорогу, где мы тебя встретили. Два дня там гуляли, все пытались понять — куда нас забросило.

— Что это не ролевики — сразу понятно было, — устало повел плечами Григорий. — Слишком уж все вокруг непривычное. Дороги, кареты, повозки — у нас такого нет давно. Одежды странные, разговоры непонятные. Про короля, королеву и их наследников. Про то, что во дворце новая леди появилась, про которую каких только сплетен не ходит. И модница она, и королева всех нянек и кормилиц по ее наущению разогнала, сама деток кормит. И что все от леди этой в восторге и в ужасе — и непонятно, чего больше.

— А Юрлоу? — не поднимая глаз, спросила Саша. — Он что — ничего вам не рассказал?

— Нет, Сашуля. Мы его и не видели с тех пор. Хорошо — Аленка корзинку не потеряла — теми блинами и перебивались. Я уж собирался наняться куда на работу— денег-то у нас нет здешних. Говорю Аленке- идем в город, там будем устраиваться и тебя искать. А тут парнишка в странной одежде навстречу. Идет, никого не видит, только мотивчик знакомый насвистывает. По нему-то мы и поняли, что это ты.

Саша поморщилась, а я улыбнулся. Успел уже заметить, что она, задумавшись, всегда одну и ту же мелодию напевает. Или насвистывает. Что-то вроде: «Жил-был король когда-то, при нем блоха жила»*.

— Ну, насвистываю, — буркнула она. — Что такого-то? Вы мне лучше скажите — что дальше делать собираетесь?

Алена и Григорий переглянулись.