А счастье пахнет лавандой!

— Я знаю, знаю. Поэтому-то я и заговорила об оплате, — скорбно изрекла Иви. — Белл брала так мало, что выручки не хватит ни на какие переделки, я уж не говорю о той финансовой независимости, которую она мне прочила.

Глаза Бинга сузились.

— Она оставила тебе дом не только по этой причине. И, возможно, эта причина — не самая главная.

— Как это? — Иви искоса посмотрела на него. Волевые черты его лица стали мягче в рассеянном свете китайских фонариков.

— Видишь ли…

Казалось, он раздумывает, стоит ли затевать серьезный разговор с человеком, который опередил тебя на целых две бутылки. И все-таки он решился:

— Я не знал тебя такой, какой ты была давным-давно, когда вы разгуливали с Белл и бабушкой, но подозреваю, что ты не очень-то изменилась с тех пор. Сейчас ты зануда, и тогда, думаю, была занудой, только маленькой.

— Ну ты… Я сейчас слишком пьяна, чтобы выслушивать такие убийственные характеристики. Я сейчас заплачу.

Такое Бинг наблюдал и раньше, и зрелище было не из приятных.

— Давай поставим вопрос по-другому. Ты любишь все про всех узнавать, любишь давать советы, любишь всех расставлять по своим местам, ты привыкла собирать вокруг себя неудачников.

Иви шмыгнула носом.

— Не шмыгай, Крамп. Я прав. Не бывает случая, чтобы в твоей гримерной на работе не собирались все эти несчастные артисточки, которые поссорились со своими любовниками. Сколько раз, придя домой, я находил здесь какую-нибудь распухшую от слез идиотку, которая «сейчас переживает очень трудный момент в жизни» и из-за этого занимает нашу софу. Что уж говорить вот об этом явлении… — Бинг указал на фигуру на земле, чей храп перемежался с хрюканьем и бульканьем. — Ты шла с ней рука об руку через все ее кошмарные любовные приключения, через все их фазы и кризисы, мирясь с такой непроходимой тупостью, от которой все нормальные люди бежали бы сломя голову. А что ты сделала со мной? — Бинг ткнул пальцем себя в грудь. — Ты хоть помнишь, в каком разобранном состоянии я пребывал, когда мы встретились?

Вот это Иви помнила прекрасно. Огромная пирушка в крошечной квартирке. Дюжина артистов с хорошо тренированными диафрагмами кричали, смеялись, пили и флиртовали. Торт был размазан по стене, кровь — по полу, а парочка, ранее никогда не встречавшаяся, пыталась соединиться в одно целое под кучей пальто на свободной кровати. Самая типичная провинциальная вечеринка в Эдинбурге.

В тот самый день Бинга отверг любовник, голландец, с которым он был три года и который сделал это (страшно сказать) ради женщины. Он был бледной копией Джека Дэниэлса и ужасный проныра.

— Я рыдал, как новая Мисс Вселенная, и вокруг меня образовалась мертвая зона: все считают, что несчастье — вещь заразная. А ты подошла и, помнишь, что ты сказала?

— Ты можешь пожить у меня, если хочешь.

— Точно. — Бинг поцеловал Иви в лоб. — Ты любишь проблемы. Я въехал, оплакал прошлое и через две недели был в полном порядке. Трахался, как зайчик на батарейках «Дюрасел», и благодарил Бога, что встретил тебя.

— Не может быть…

— Да, все именно так. И что это у тебя опять глаза на мокром месте? Никакой пьяной сентиментальности. Я трезв как стеклышко. Я всего лишь пытаюсь тебе объяснить, что у Белл своя коллекция неудачников. Иначе зачем бы она стала делать такую новенькую кухню для человека с манерами Кэролайн, оставляя при этом свою — в таком запустении. Она просто знала, что бедняжки будут у тебя в надежных руках.

— Хо-хо, нет. Только не это. — Иви так размахалась бокалом, что пролила часть его содержимого на брюки Бинга от Армани.

— Это все не ко мне.

— А как насчет такого податливого, сырого материала, как Бернард? — поддразнивал Бинг.

Иви задрала нос.

— Бернард хорош таким, каков он есть, — заявила она.

— Отлично. Значит, это не ты думала: «Если бы только Бернард немного привел себя в порядок, он смог бы найти себе подружку»? И это не ты жаждешь заглянуть в его квартиру?

— Конечно же, нет, — солгала Иви. Прозвучало довольно неубедительно для актрисы. — Мне даже абсолютно не важно, кто или что такое П. Уарнз.

В тот же миг как по невидимому сигналу зажегся и замигал ультрафиолетовый свет на верхнем этаже.

— А вот и он, — сказал Бинг.

— Но сегодня звуки совсем другие: больше похоже на камни, перекатывающиеся в стиральной машине, — прокомментировала Иви со знанием дела.

Пока они смотрели наверх, вспыхнула голая лампочка на втором этаже.

— Вот и проснулась наша морская свинка, — прошипел Бинг и закричал: — БЕРНАААААРД!

— Шшш! Он никакая не морская свинка. Он меня совсем не интересует. Заткнись! — разошлась Иви, но в окне уже появился силуэт Бернарда, похожий на растрепанную хризантему.

— Эй, привет! — осмелился выкрикнуть он с отвагой школьника довоенной поры.

— Это мы, Бинг и Иви. Выходи, присоединяйся!

Ясно, что Бернарду этого так сильно не хотелось, что он скорее съел бы свои ноги, но силе убеждения Бинга сопротивляться было невозможно, и вскоре несчастный сидел между ними на собственном стуле, принесенном (как велели!) сверху.

— Мы хотим все о тебе узнать, Бернард, — заявил Бинг без преамбулы.