А «Скорая» уже едет (сборник)

– Чего еще он желает? – насмешливо спросил Александров. – Может, поздороваться для начала?

На него зашикали со всех сторон.

– Приказ номер сто сорок шесть от десятого марта две тысячи восьмого года, – тяжелым, гулким голосом начал Пловцов, сверля глазами бумаги.

Суть приказа сводилась к тому, что, ввиду высоких показателей травматизма и смертности при ДТП и долгого же времени доезда бригад к месту происшествия (опять же, отталкиваясь от статистических данных), решено создать специальную, «дорожно-транспортную» бригаду, которая будет сутки разъезжать по городу, дабы оперативно среагировать на вызов и прибыть на место аварии за считанные секунды. Эта бригада, помимо своей этой оперативно-лечебной деятельности, также должна будет вести санитарно-разъяснительную работу среди населения касательно принципов оказания первой доврачебной помощи при ДТП.

Когда главврач закончил чтение, Александров, не смущаясь, громко фыркнул. От него моментально шарахнулись, как от зачумленного. Лисовский, стоящий одесную главного, побелел лицом и, выкатив глаза до их частичного выпадения из орбит, послал врачу жуткую гримасу.

Пловцов, наконец-то, поднял глаза, выискивая источник возмущения в толпе.

– Кому-то здесь что-то кажется смешным? – тяжело спросил он.

– Кажется, – согласился Степан, поднимая руку. – Мне кажется.

– Ваша фамилия?

– Врач Александров.

– Идиот… – прошипел стоящий рядом фельдшер. – Совсем ума лишился?

– И что вас, врач Александров, насмешило в официальном документе?

– Меня насмешила его фантастичность и абсолютная нежизнеспособность указанных в этом документе идей.

– Когда разговариваете с начальником, полагается вставать! – громыхнул со сцены Пловцов. Все испуганно затихли.

– А когда входите в помещение, полагается здороваться, – парировал Степан. – И если не с каждым за руку, то со всеми разом хотя бы.

Тишина, повисшая в актовом зале, была такой тяжелой, что ее можно было взвешивать. Лисовский, стоя все также чуть поодаль главного, нервно тер ладони, сверля ненавидящим взглядом так и не вставшего Александрова.

– Вас заинтересовало мое мнение? – хладнокровно, словно не замечая грозовых туч, спросил врач. – Я с удовольствием его вам выскажу.

– Александров, выйдите с пятиминутки! – тонко крикнул Лис. – Выйдите сейчас же!

Главврач остановил его коротким жестом руки.

– Выйдет он, когда я скажу. А сейчас пусть объяснится. При всех.

– С удовольствием, – фыркнул Степан. – Простите за любопытство – где вы работали раньше?

– Переходите на личности?

– Не покидая профессионального уровня. Знать нюансы работы «Скорой» может только скоропомощник. Все остальные люди в данном случае больше навредят, чем помогут. Как вы, в данном случае.

– Господи, какой придурок… – продолжал шептать рядом стоящий фельдшер, без устали пиная его ногой.

– Может, перейдете к фактам?

– Да какие факты? Вы фантазер, уважаемый начальник. Ну… ну даже если вы найдете персонал с железными задницами и стальными желудками, нечувствительный к вибрации и укачиванию, не нуждающийся во сне, обеде и туалете, который согласится за ту же оплату труда двадцать четыре часа трястись по дорогам без остановки, даже если вы согласуете с автобазой расход бензина постоянно ездящей бригадой – все равно это ерунда получается. Город наш растянутый, сами знаете, если вы местный. Бригада вполне может быть на южном конце, когда ДТП произойдет на северном. И ехать она будет на порядок дольше, нежели с подстанции. Кстати, катаясь безостановочно сутки, проблемно проводить санпросветработу среди населения – разве что орать в окно машины. Какие вам еще факты нужны?

– Этот врач давно работает? – громко спросил Пловцов, слегка повернув голову в сторону угодливо склонившегося Лисовского.

– Давно, Игорь Николаевич, – торопливо ответил тот. – Пятнадцать лет уже.

– И как – претензии, жалобы, замечания по работе были?

– Доигрался ты, Степка… – прошелестел кто-то сзади. – Сожрут теперь…

– Ну… – замялся Лис – не хотел показывать холуйскую суть на полную катушку перед всем персоналом. – Если посмотреть… наверное… у всех есть огрехи в работе…

– Извините меня, – Александров встал, вызвав волну удивленно-испуганных возгласов. – Я бы с удовольствием послушал ваши фантазии дальше, но меня сдернули с вызова – а там ждет ребенок. Если я вам не нужен в обсуждении моего морального и профессионального облика, то я пойду, с вашего позволения.

– Я вас еще не отпускал! – застиг его у дверей начальственный рык.

– Я так и передам родителям пациента, которые меня уже без малого час ждут – что вы меня не отпускали.

И он покинул актовый зал.

Разумеется, такой демарш против начальства не прошел незамеченным. Александрова дергали за рукав, затаскивали в бригадные комнаты, в салоны машин, просто за угол – расспросить, узнать подробности, восхищенными глазами посмотреть на добровольного смертника; обещали массу проблем со стороны главного, строили догадки о дальнейшем развитии событий, делились слухами о начальственных планах… Тот лишь пожимал плечами.