А «Скорая» уже едет (сборник)

Открывается входная дверь, впуская мокрого Аркадия, держащего зонт над нашим водителем. Я прикрываю изумленно открывшийся рот. Неприлично девушке как-то демонстрировать ошарашенность таким образом. Под мышкой у Сереги зажаты мягкие носилки.

– Значит, так, Сергей, – внятно и четко говорит хозяин, сворачивая зонт. – Все как договорились, ладно?

– Не проблема, шеф, – пожимает плечами водитель. – Док, везем?

– Везем, везем, – отвечает Зябликов, сворачивая карточку и засовывая ее в нагрудный карман. – Света, ты готова?

– Готова.

Аркадий мягко, но настойчиво отстранил меня от носилок, развернутых водителем.

– Света, вы свое дело уже сделали. Таскать тяжести – это уже наше дело.

– Кто бы спорил… – бормочу я, отступая на шаг в сторону. Мерещиться мне все это, что ли?

Мужчины сноровисто переложили бабушку на носилки, прикрыли сверху одеялом и, крякнув в унисон, подняли.

– Все, собралась, – запыхавшись, в комнату вбежала жена. – Аркаша, ты меня возьмешь?

– У доктора разрешения спроси, – отвечает муж. – Понесли, Сережа.

Я успеваю открыть входную дверь, пропуская их. Зябликов, снова невозмутимый, идет рядом, держа ингалятор. Машина, как оказалось, уже открыта сзади, запор с пандуса носилок снят. Сколько же этот чудо-Аркадий сунул Сереге в карман, что тот так расстарался?

– Простите, доктор, мне можно с вами поехать? – осторожно трогает меня за рукав жена.

– Что? – изумленно переспрашиваю я. Нет, точно, пора мне обследоваться. Чтобы наши родственники еще и разрешения ехать спрашивали – такого я еще не видела.

– Я за маму боюсь, – говорит женщина и неожиданно всхлипывает. – Вы простите… что вызвали вас в такую погод у… просто я испугалась.

– Тихо-тихо, все, не надо плакать, – смущенно бормочу я, приобнимая ее за вздрагивающие плечи. – Ведь жива же мама, сейчас в больницу отвезем, все будет хорошо.

– Я так надеюсь, вы не представляете. Господи, как мне ехать, я же даже не накрасилась… ой, что я несу, дура! Простите, мысли словно чумные с утра.

– Бывает. Поехали, конечно, маме будет легче, если вы будете рядом.

– Спасибо, – она неожиданно крепко жмет мне предплечье. – Я быстро.

Исчезает. И слава Богу, а то еще немного, и я точно рехнусь. Потому как не увязывается происходящее с тем, что творилось в моей жизни с утра. Направляюсь к двери.

– Тетя доктор… – останавливает меня тихий детский голосок.

– Да, милая?

– Вылечите мою бабушку, пожалуйста, – девочка смотрит настолько не по-детски серьезно, что мне становится не по себе. – Она у меня хорошая, она мне сказки читает и платья мне для Даши и Вовки всегда шьет. Пожалуйста…

– Вылечим, – неожиданно севшим голосом говорю я, опускаясь перед ней на корточки. – Вылечим, котенок. Ты мне веришь?

Девочка внимательно разглядывает меня.

– Верю. Вы тоже хорошая. Я бабушку очень-очень попрошу, она вам тоже платье сошьет. Хотите?

– Хочу… – шепчу я. – Очень хочу.

Выхожу торопливо, закрывая за собой дверь. Даже не обращая внимания на дождь и на потенциально опасную овчарку, бегу к машине.

Больная уже на носилках с поднятым головным концом, укутана в одеяло, рядом сидит зять, придерживая одеяло двумя руками. Я плюхаюсь в кресло, тяжело дыша после пробежки под дождем. Неожиданно из-под одеяла появляется старческая рука, слабо обхватывает мою и тянет к себе. Я непонимающе гляжу на все это, пока моей кожи не касаются сухие старческие губы.

– Господи, вы что делаете? – испуганно кричу я, отдергивая руку.

– Простите… сестричка… – с натугой говорит женщина, убирая от лица сопящую маску КИ-3. – Спасли вы… меня… дуру старую… дай вам Бог… всякого…

– Да прекратите, я вас прошу!

– Мама, вам вредно разговаривать, – успевает мне на выручку Аркадий, осторожно убирающий руку старушки под одеяло и возвращающий маску на прежнее место.

– Серый, поехали, – торопливо говорю я в переборку. Машина трогается с места.

Мы выезжаем на трассу. Аркадий достает сотовый, набирает номер.

– Леночка… да, золотая, не дождались… все нормально, просто маму скорее в больницу надо… нет, не хуже ей, просто… успокойся… успокойся, моя сладкая… да, ключи от машины на столике… нет, Лизу не бери, незачем… да… да, буду ждать, конечно.

Я тактично отворачиваюсь при разговоре, делая вид, что увлечена чтением расходного листа.

– Не захотел я ее с собой брать, – внезапно произносит Аркадий, не глядя на меня. – Мало ли… пусть уж лучше не на ее глазах. Понимаете?

Киваю. Понимаю. Еще как понимаю.

Подъезжаем к девятиэтажному зданию третьей больницы. Сережа снова проявляет поразительное и не свойственное ему проворство, выскочив из кабины чуть ли не раньше, чем машина остановилась. Пока он выкатывал носилки, Аркадий внезапно повернулся ко мне и, прежде, чем я успела его остановить, засунул руку в мой нагрудный карман.

– Это вам за работу, Света.

– Перестаньте! – сопротивляюсь, но безуспешно.

– И слышать не хочу! Вы заслужили.

– Прекратите, сказала! – уж не знаю, почему, но передо мной стоит испуганное лицо Лены и серьезные глаза ее дочки. – Нам за нашу работу платят!