А смерть подождет (СИ)

Тимтхэнн поджал губы, понимая, что в этом случае я права, как никогда, и, прищурив льдистые глаза, медленно отогнул воротник на моей шее, коснувшись ледяными пальцами покрывшейся корочкой раны от ножа Вуртона. Хотя было у меня такое подозрение, что проверял он не ее, а наличие амулетов, способных произвести такой эффект.

— Разговор еще не закончен, — жестко произнес маг, пронзив меня практически безэмоциональным взглядом, в котором единственными эмоциями были злость и непонимание, и развернулся, направившись к своим разбойникам.

Только когда он отошел от меня на достаточное расстояние и начал разговаривать с Зэртом о проложении дальнейшего маршрута, я смогла спокойно выдохнуть. Синеватая жилка бешено билась в яремной впадине, а пульс зашкаливал, отдаваясь глухими ударами в покалывающих кончиках пальцем и гудящих висках. Я позволила сделать себе глубокий вздох и дотронулась пальцами до того места, которого касался Тимтхэнн.

Кожа была покрыта еле заметным слоем льда, сейчас постепенно тающим с каждой секундой.

Страшной раны под ним больше не было.

***

— Тебе не кажется, что с центральных ворот идти будет проблематично? — с нескрываемым сарказмом гаркнул Зэрт на Камира, который не спеша ехал рядом с ним на своей невзрачной лошадке по имени Тучка. Когда я в первый раз услышала имя средства передвижения, принадлежавшего Незнайке, сдержать смеха не получилось, и рыжик еще полдня дулся на меня, обиженно заявляя, что это гордое имя, которое надо заслужить. В ответ мне пришлось забрать у него шляпу и с хохотом пришпорить свою лошадь, которая, кстати говоря, носила по-настоящему шикарное имя — Ленория. Не представляю, каким образом мне, нежеланной для разбойников «ведьмочке», достался тонконогий эльфийский сильф, скрещенный с неизвестной мне породой, но я искренне гордилась её иссиня-черной шерстью, длинными ресницами и теплыми бархатными губами.

— Замечательно! — воскликнул Камир. — Давай обойдем столицу, потратим еще одни лишние сутки и перелетим через забор вместе со всем зверинцем и нашими вещами! — Незнайка неопределенно мотнул головой в сторону небольшой повозки, в которой лежал навес от палатки Тимтхэнна, наворованное имущество и одеяла для ночевок. Кроме того, там лежала еще и еле слышно посапывающая принцесса Айра с остриженными по плечи волосами и стертой косметикой, которая скрывала милые веснушки на щеках. Разумеется, о ней знали только мы с Маркусом, который чуть ли не рыдал, когда я отрезала клинком волосы его сестры. Теперь не менее локтя шикарных золотистых кудрей лежали в какой-то сточной канаве, убирая последнее различие между близнецами. Как ни странно, кожа Марка, которая должна была загореть за те месяцы после ухода из замка, по-прежнему сохраняла свою аристократическую бледность, а Айра была в том нежном возрасте, когда женские округлые формы еще не проявляются так явно.

Мы переглянулись с принцем — видимо, подумали сейчас об одном и том же, и я заметила, как на губах мальчишки промелькнула счастливая улыбка — он добился сохранения жизни своей сестры, пусть и с чужой помощью.

— По-твоему, лучше, чтобы на въезде нас взяли со всем награбленным и засадили за решетку? — взял свое слово Вуртон, усердно вырезая кинжалом на тыльной стороне своей ладони какой-то символ. Закончив работу, во время которой на его лице не дрогнул ни один мускул, он подъехал к Тимтхэнну, который внимательно слушал перебранки, выбирая лучшее из всех предложений. Маг посмотрел на мужчину, и переносицу пронзила еле заметная вертикальная складка недовольства. Несмотря на свои эмоции, Тимтхэнн молча поднес руку к руне и активировал её — царапины на коже ярко полыхнули родным цветом его магии — холодным синим оттенком.

Когда свечение погасло, в воздухе странно запахло озоном, как будто только что прошел долгий ливень, хотя на небе не было ни облачка. Мои пальцы снова закололо, а виски заломило давящей болью. Только с прикрытыми глазами вдохнув приятно пахнущий воздух, я смогла успокоить свой бешено-скачущий пульс и тут же столкнулась с изучающим взглядом Тимтхэнна, в глазах которого явно читалось какое-то сомнение и недоверие.

— Мы пойдем через центральные ворота, — впервые за несколько часов подал голос он, как только я первой отвела взгляд. Половина разбойников недовольно загудели — им явно не хотелось быть пойманными. Если честно, то и я не больно-то и понимала ход мыслей предводителя. — Мы собираемся задержаться там не на один день. Кого-нибудь точно заметят стражники, если мы не пройдем регистрацию, и тогда проблем будет еще больше.

Все пристыженно замолчали, признавая то, что хозяин снова оказался прав, а мне пришлось мысленно признать, что он действительно умен. Красота и ум, какое редкое сочетание… Еще бы характер был ангельским — так кандидат в мужья готов. Меня передернуло от этой мысли и пришлось активно вникать в смысл разговора, чтобы изгнать отвратительные мысли из своей головы.