А смерть подождет (СИ)

— Привет, давно не виделись, — жизнерадостно поздоровалась я. — Я бы пожала тебе руку, дружище, но извини, пока что не могу.

— И не сможешь, — прошипел мужчина, поймавший меня. — Потому что я отрежу тебе пальцы, а потом вырежу твои красивые глазки, ведьма! Желтых в моей коллекции еще не было.

Все заржали, порадовавшись хорошей шутке. Только вот мне было как-то не до смеха — лезвие чуть продвинулось вдоль, неприятно и довольно-таки глубоко прорезав кожу. Я почувствовала, как кровь капает за ворот рубашки.

— Не волнуйся, ведьмочка, Вуртон так шутит, — успокоил меня Камир. — И не порть её, думаю, хозяин обрадуется такому красивому подарку в честь первого дня лета.

Камир хотел сказать что-то еще, но его отвлекло интересное зрелище: черная шипящая шкурка, до крови вцепившаяся в лицо моему "захватчику". Я вывернулась из захвата, резким ударом сбила растерявшегося мужчину на землю и рванула в сторону. Впрочем, Вуртон тоже быстро собрался с силами и дернул меня за ногу, повалив на землю рядом с собой. Он быстро перевернулся и навалился на меня сверху, занеся ножик прямо над моей грудью, за которой быстро трепетало сердце.

Не помню, как я выхватила ножик, не помню, как воткнула его в плечо заоравшего разбойника, и не помню, как молнией взлетела на дерево — итог один: сейчас я сидела на ветке над толпой разбойников и махала ножками, аккуратно вытирая свою кровь с шеи и чужую — с рук.

— Застрели её, Камир! — гневно воскликнул Вуртон, перетягивая себе руку жгутом.

— Она подарок для хозяина, её нельзя убивать, — возразил кто-то из разбойников. Я согласно кивнула и устало облокотилась о дерево, гладя сидящего на коленках Мика.

— А как тогда её снимать? — удивился какой-то симпатичный блондинчик. Я не удержалась и подмигнула ему. Бедный парень закашлялся, а Морт укоризненно посмотрел на меня.

— Подождать?.. — неуверенно произнес еще один парень, а Незнайка утвердительно кивнул и уселся на землю.

Я попыталась сделать глубокий вздох, но рана отозвалась сильной болью. Намазать бы её заживляющей мазью, да нет вот такой — сумка осталась на земле. Ворон сверкнул красными глазами, словно говоря, что сама виновата, но я не хотела даже спорить. Мужчины сидели в нескольких метрах подо мной — я могла бы перебить их ножами, но их явно больше десяти человек, а, следовательно, у меня просто не получится убить всех. Да и какая из меня убийца? Дышать получалось всё труднее — кажется, этот мужик задел что-то важное. И тогда... Тогда я решила, что придется идти на самые крайние меры. Сжав кулаки, чтобы хоть как-то отвлечься от боли, я запела.

— Прекрасная дева с котенком игривым 

На дереве пряталась от злых мужчин. 

Они так хотели отнять её силы 

Но деве не нужно таких перемен.

Голос мелодично разнесся над дорогой, простилаясь на десятки метров вокруг. Мужчины неверующе посмотрели на меня, не веря, что такой голос может издавать обычная человеческая девушка с глубокой раной на горле.

— Несложная рифма сложилась мгновенно, 

Сомненья исчезли за пару секунд. 

Решила та дева им спеть непременно, 

Теперь не спасет разбойников бунт. 

Листья на дереве, которое на время стало моим убежищем, на глазах стали желтеть и увядать, а глаза разбойников медленно затягивались туманной пленкой. Они с восхищением смотрели на меня, вслушиваясь в чарующий голос, и чувствовали, как жизнь медленно уходит из них.

— И жизнь утекала — Смерть совсем близко, 

Тело хладело — в груди только лед. 

Игры с Мореной оправданы риском,

Да только вот это уж вор не поймет.

Оставался всего один куплет, придуманный мной, а я смотрела, как люди бледнели и начинали задыхаться. К сожалению, тут мгновенно проснулось одно чувство, которое всегда являлось противовесом к моему странному дару, данному Мореной. Жалость.

Да, она всегда мне мешала. Пусть раньше своим голосом я и убивала только животных, но и безобидных олених мне тоже было жалко — почему-то казалось, что лучше убить оружием, так более честно. Лучше, чем пользоваться своим проклятьем.

Я замолкла, сжимая растревоженное горло, из которого снова потекла кровь.

— Слезай, мы тебя не тронем, — прошептал Камир. Он, как и все разбойники, задумчиво смотрел вдаль, вспоминая убийственный и незабываемый голос. Я знала, что они все хотят услышать его вновь, хоть и понимают, что это убьёт их. — Но к хозяину отвести тебя придется, он перевяжет тебе рану.

Я не ответила ему. При попытке шевельнуться в глазах резко потемнело, и я мешком свалилась со своей ветки.

Если меня не поймали, я допою им песню, честное слово!

***