А. Смолин, ведьмак. Цикл (СИ)

Услышав вопли Родьки и учуяв гарь, к нам в квартиру немедленно заявился подъездный, разобрался в происходящем, выключил духовку и открыл окна. После он надрал уши моему слуге и пообещал все рассказать мне, как только я вернусь с работы домой. Мы вообще с Вавилой Силычем сошлись накоротке и теперь каждый вечер, после того как дом засыпал, а я заканчивал чтение книги, гоняли чаи под баранки с маком, беседуя о разном всяком. Мне он нравился как собеседник. Был он рассудителен и всеведущ, как и положено бывалому подъездному. А уж сколько он всего мог рассказать про жильцов! Все бабки из нашего подъезда, собранные вместе, столько не знали. Кстати, он мне поведал и о том, что Маринка с последнего времени завела привычку закрывать дверь на все замки и засовы, хотя раньше могла и вовсе забыть ее запереть. Еще в среду она два раза подходила к моей двери, стояла около нее, но так и не нажала кнопку звонка.

Так вот — обещание свое он сдержал, произнеся обвинительную речь и тыкая узловатым пальцем в сторону Родьки. Но возмездие не воспоследовало, поскольку этот бедолага залился слезами, которые огромными градинами текли из его круглых глаз. Попутно он завывал и бессвязно бормотал что-то вроде: «Домой хочу! Домо-о-о-о-ой хочу-у-у-у-у! Бедный, я несчастный!!!!! Пропаду я в вашем окаянном городе!»

Выглядело это до невозможности жалостливо, и в результате вместо того, чтобы Родьку наказать, я отпаивал его газировкой. Газировку Родька уважал и выпить её мог очень много. Это было единственное, что его устроило в современном мире.

— Огонь, говоришь, — задумчиво сказал я. — Живой. То есть — открытый.

— Ну да. Без него никак, — торжествующе сказал он. — И костер тут не подойдет. Придется домой ехать!

— Да сейчас, — я щелкнул кнопкой мыши. — Вот. Спиртовки и все такое прочее. Смотри-ка, даже с цифровыми регуляторами силы пламени есть. Однако!

Родька уставился на это все почти что с испугом. Похоже, он был впечатлен.

Доставка магазина не подвела, и уже назавтра, часика в три дня, в дверь позвонил курьер. Был он самым что ни на есть обычным пареньком в ветровке и бейсболке. Ни тебе затененных глаз, ни тебе черного плаща и заупокойного голоса.

— Все верно? — спросил он у меня, после того, как я сверил привезенный товар с накладной. — Все на месте?

— Вроде, — я взял протянутую мне ручку и поставил закорючку в акте приема-передачи. — Слушай, а тут точно те травы, что указаны?

— Без понятия, — сказал как отрезал курьер. — Я в этот трах-тибидох не верю.

В голосе его послышалось сочувствие, он как бы говорил: «Вроде нормальный человек, а такой хренью занимаешься».

Мне стало немного неловко.

— Та же фигня, — небрежно бросил я. — Подруга решила в ведьмы податься, насмотрелась всякой ерунды. Вот и заказал ей на день рождения. Пусть развлекается.

— Тогда вообще без разницы — то, не то, — пожал плечами курьер. — Побалуется маленько, да и забросит. Все они одинаковые.

После этих слов сомнения стали еще сильнее, потому закрыв за курьером дверь, я сразу крикнул:

— Родька, на кухню иди. Будем травки нюхать.

Звучало это странновато, но зато отражало суть процесса.

Как ни удивительно, но в пакетиках оказалось именно то, что я заказывал. Родька перенюхал все открытые мной пакетики, всякий раз называя именно то название, что было написано на упаковке. Правда, он все равно остался недоволен, высказавшись в том ключе, что травы силу могут обрести только тогда, когда ты их сам собрал, своими руками. А вот эдак запросто взять, да и купить — неправильно это. Не по покону.

Зато ему понравилась плошка для растирания трав. Он с удовольствием повертел ее в лапках, обнюхал и даже лизнул своим розовым круглым языком.

— Славная, — сообщил он в итоге. — Наша медная получше, понятное дело, но и эта хороша. Легонькая.

Я смотрел на стол, на котором лежали травы, плошка с пестиком, стояли аптекарские весы и спиртовая горелка, думая о том, что, наверное, можно и начать великое делание. Или лучше вечера подождать, для пущей надежности? Вроде у них все такие вещи при луне делаются? А сейчас день на дворе.

— Ну чего, хозяин? — Родька глянул на меня. — Начнем?

— Давай, — решился я. — Чего тянуть?

Я положил перед собой листок, на который заранее выписал последовательность действий.

— Сначала берем листья росянки и копытень, по одной мере, — я поместил на чашку весов узловатые кусочки листьев из пакетика с надписью «Росянка». — Вроде, то что надо, одна мера.

Сколько грамм в мере, я знал, про это было написано в книге, причем сразу в нескольких местах. Одна из записей принадлежала Захару Петровичу, потому сомнений в ее верности не было.

— Вот, — листья отправились в плошку. — Теперь копытень.

Родька сноровисто ухватил пестик и ловко начал им орудовать, превращая росянку в порошок.

— Это моя работа, — заявил он мне. — Ты, хозяин, свое дело делай, а я — свое буду.