А. Смолин, ведьмак. Цикл (СИ)

— Вот оно что, — раздался голос из недалеко от меня стоящих трех елок. — Я-то гадаю, что за странный такой гость ко мне зашел — покон знает, меня угостил, грибы-ягоды не берет. А ты, парень, за златом-серебром заглянул, да? Да еще и с каким инструментом, ты глянь. Нынешние-то с новомодными приборами шастают, а у тебя, я гляжу, все по старинке.

— Так и есть, — я сразу понял, кто со мной разговор завел, но никакого страха или даже испуга не испытал. Привык, видимо. — Все по старинке. Что сам сделал, с тем и хожу.

— Сам? — еловые лапы раздвинулись, и я увидел совсем невысокого бородатого старичка в латаном-перелатаном ватнике, диковато смотрящимся по нынешней жаре, в кирзовых сапогах и в забавной кепке с надписью «Таллин-80». — Ишь ты. А дай-кось глянуть твой инструмент.

— Пожалуйста, — протянул я лесному хозяину гвоздь.

— Хм, — тот и не подумал брать его в руку, но с интересом осмотрел. — Да ты, паря, никак ведьмак? Хотя — нет, я бы ведьмака учуял, нет в тебе их силы. Точнее — сила есть, но… А-а-а-а-а-а! Понял я.

— Ну да, — кивнул я, увидев, что лесной хозяин смекнул что к чему. — Я еще не ведьмак, но надеюсь им стать.

— Таким макаром станешь, — заверил меня старичок. — Коли такие штуки сам заклинаешь, то даже не беспокойся. Не стала бы сила помогать, коли ты пустоцвет. Как себя найдешь, так она твоей станет.

— Знать бы еще, как себя найти, — вздохнул я. — И так пробую, и эдак — все никак. Может, присоветуете что?

В этот момент мне подумалось, что жизнь все-таки довольно забавная штука. Я не могу откровенно говорить с людьми, поскольку неизвестно, чего от них ожидать, зато запросто могу беседовать на любые темы с представителями нечисти, которая, по идее, водится только в сказках. Просто с ними точно все известно — они не предадут и не подставят. Им это не нужно. Даже ведьмы — и те в каком-то смысле искренни в своих устремлениях. Они не скрывают того, что хотят меня убить. Звучит это все дико, но так оно есть.

— Нет, паря, нет, — покачал головой лесной хозяин, присаживаясь на пенек, которого секунду назад на том месте не было. — И не знаю почти ничего, и не советчик я тебе. Мое дело — вот этот лес, а ваши ведьмачьи дела да тайны — они мне без надобности. Извини уж. Да ты присаживайся.

— О чем вы, — я оглянулся, обнаружил за своей спиной еще один пенек, и присел на него. — Какие обиды? И сразу — ничего, что я тут покопался? Я как-то даже не подумал, что сперва надо разрешения у вас спросить.

— Пустое, — лесной хозяин усмехнулся в бороду. — Главное, ты все обратно закопай.

— Монету вернуть на место? — я показал старичку полтинник.

— Себе оставь, — разрешил он. — Честно заработал. Но больше в лесу ничего такого не ищи, не надо. Клады у меня тут есть, целых пять, но все они старые и скверные, на крови заклятые. Даже войди ты в уже полное ведьмачье звание, и то добра бы тебе от них не было. С кровью они в землю ушли и с ней же из нее выйти хотят. И получат, если свет солнечный увидят, старое золото свое дело знает. Так что пусть себе лежат там, где лежат.

— Понял, — кивнул я. — Поиск сокровищ завершен.

— Да мне не жалко, — как будто извиняясь, сказал лесной хозяин. — Будь в моем лесу чистый клад, без проклятия и закладной жертвы, то отдал бы я его тебе. Но не осталось здесь таких, все за последние двести лет выкопали. Как начали у меня деревья вырубать да землю рыть, так и стали находить то один, то другой. Чистые клады, они к людям тянутся, сами под лопату лезут.

— Ишь ты, — удивился я. — Никогда бы не подумал. Мне казалось, что где клад закопали, там он и лежит.

— Так и есть, — лесной хозяин тихонько засмеялся. — Но это же золото. Оно много чего может. Мягкое-то оно мягкое, ковать его кузнецу легко, и сделать из него что угодно можно, да только, если подумать, то тверже него ничего на свете нет. Оно душу людскую почище любых кандалов сковывает. Да ты и сам поди это знаешь.

— Не очень, — признался я. — У меня его толком и не было никогда. Так, кольцо обручальное да цепочка — и все.

— В силу войдешь — будет, — уверенно заявил старичок. — А там разберешься, кто кого — ты его или оно тебя. Но, думаю, ты его. Парень ты, видно, хороший. Слушай, хочешь, место покажу, где перстень с камнем-аметистом лежит? Тут недалеко.

Я почти сказал «да», но тут меня словно что-то остановило. Больно хитро у старика глаза блеснули.

— Не надо, — отказался я. — Пусть лежит, где лежит. Я вот монету нашел — и хватит с меня.

— Молодец, — похвалил меня лесной хозяин. — Молодец, паря. Не ты клал, не тебе и брать. Давай, закапывай яму да ступай домой. Да не забудь корзинку взять, что у опушки леса стоять будет. Подарок это тебе от меня, за внимание да почтение.

Старичок встал с пня, сделал шаг назад и словно растворился в еловых лапах.

— Спасибо, — запоздало сказал я ему и взялся за лопатку.