А. Смолин, ведьмак

Уже в дороге, лихо руля, Сергей объяснил мне, что Стас, о котором он раньше уже упоминал, — это его одноклассник, он в СКМ служит, как раз в том районе, где кладбище расположено. Полицию вызвала обескураженная случившимся дирекция, а он, Стас этот самый, слил информацию Севастьянову, по дружбе. Ну и по договоренности, поскольку за эти сливы он имел свой небольшой интерес в редакции.

Вообще же этот случай не первый, и на других погостах такое случалось. Но информация это закрытая, причем всерьез, в прессе, даже желтой, пока ни про один из этих прецедентов не писали. Откуда-то сверху это дело, похоже, курируют, потому как такое шило запросто в мешке не удержишь.

Слушая его, я вспомнил, что про нечто подобное мне Нифонтов рассказывал. Похоже, что речь об одном и том же идет. Тогда понятно, кто блокирует прессу. Нет, не сам отдел, думаю, что у них руки не такие длинные. Но что по их наводке — это точно.

Вот только одно плохо — если все так, то ритуал — дело рук ведьмака, и это может мне осложнить жизнь. Я сам еще не ведьмак, но вот только для Хозяина кладбища, который наверняка в бешенство пришел от произошедшего, это будет не аргумент. Он до кого из нашего брата дотянется, того и пришибет, не разбираясь, кто в каких чинах состоит.

Нет, огляжусь — и ходу оттуда. До темноты, слава богу, времени еще много.

Кладбище оказалось расположено далеко от нашего дома, на западе Москвы. Старое, с высокими березами, которые были видны из-за глухого забора, и с широкими дорожками, присыпанными песком.

У входа нас поджидал тот самый Стас — невысокий, но очень крепко сложенный парень в серой легкой куртке.

— Ну вы где запропали? — вместо приветствия набросился он на нас. — Там уже почти все, скоро его запаковывать будут и на экспертизу.

Он приветливо кивнул Маринке и задержал на мне взгляд.

— Это тоже наш, — бросил Севастьянов, убирая в карман ключи от машины. — Внештатник.

— Хорошо. — Парень сунул мне руку. — Стас. Так, сразу — не фотографируем ничего, не злим мое начальство. Если что, то я вам потом снимки из наших пришлю. Все, погнали.

И он почти побежал вглубь кладбища, мы поспешили за ним.

— Зря так легко оделась, — сказал он Маринке на ходу, глянув на ее открытые руки. — Комары тут звери, корову загрызть могут.

— Ты же мне одолжишь куртку? — проворковала моя соседка тоном «а-ля будуар».

— Не-а, — помотал головой Стас. — У меня под ней ствол, шеф не любит, когда мы их светим. И потом, я от комариных укусов чешусь очень.

— Куда мир катится? — Маринка хлопнула себя по руке, как видно, убив первого комара. — Перевелись джентльмены.

Мы дружно промолчали.

Мужчину убили в новой части кладбища, место преступления уже обтянули полосатой лентой, и внутри получившегося квадрата, между могилами, сейчас топталось изрядное количество народа. Там мелькала полицейская форма, белые халаты медиков и серые пиджаки, видимо, принадлежавшие местной администрации.

— Калинин, — к Стасу, который поднырнул под ленту, подошел немолодой мужик с короткой стрижкой и резкими чертами лица. — Тебя где черти носят? И кто это с тобой?

— Пресса, — коротко ответил наш проводник.

— На фига? — не обращая на нас внимания, спросил у него мужчина, как видно, тот самый шеф.

— Потому что свои, — деловито объяснил Стас. — Лучше пусть они пишут, если придется, чем какие-то другие. Эти хоть подконтрольные, лишнего не брякнут и все в нужном свете подадут. Плюс они — наша отмазка. Если что — журналисты уже были, им все рассказано, а кто не успел — тот опоздал.

— Убедил, — признал мужчина и махнул рукой, мол, за мной идите.

Лучше бы я этого не делал. Лучше бы я там, за лентой, постоял. Нет у меня привычки к таким зрелищам, не мое это.

Я только глянул на то, что осталось от человека, лежащего на дорожке между двумя массивными надгробиями, хватанул воздуха и, зажимая ладонью рот, кинулся назад, туда, где видел мусорный бак, надеясь, что успею до него добежать.

Глава 18

Утешало только одно — не меня одного вывернуло по полной. Когда я уже вытирал рот платком, прибежала бледная как смерть Маринка с выпученными глазами и тоже склонилась над баком.

— Они его с места сдвинули, чтобы в пакеты убрать, — закончив свое дело, сообщила мне она, тяжело дыша. — Кошмар какой-то. Там все как пазл рассыпалось.

И она снова сунула голову в бак, издавая гортанные звуки. Да и у меня к горлу опять подкатило. Это кем же надо быть, чтобы такое с живым человеком сделать?

Я пару-тройку раз набрал воздуха в грудь, а после резко выдохнул. Вроде помогло, приступы тошноты отступили.

— Знаешь, Смолин, я вообще-то девчонка крепкая, всякое видела, меня натурализмом особо не смутишь, — сказала Маринка, закончив опорожнять желудок. — Но тут что-то совсем уже кошмар-кошмар. Перебор.

— Знал бы, что такой ужас, фиг бы с вами поехал, — поддержал ее я.

— Мне вообще непонятно, с чего ты нам на хвост сел, — проницательно заметила моя соседка, доставая из своей сумки упаковку с влажными салфетками.