А. Смолин, ведьмак

— Предмет охоты, — кивнул оперативник. — Кому кровь да плоть нужны, кому — душа. Каждому свое. Но они едины в одном — человек не равен им. Он для них враг. И это настоящая война, можешь мне поверить. Я видел. Я знаю. Более того — рано или поздно один из них окажется проворней, чем я, и возьмет мою жизнь. Прости за пафос, но сотрудники отдела, в котором я служу, не умирают своей смертью. Никто и никогда.

Произнеся последнюю фразу, он помрачнел и замолчал.

— А мы тогда кто? — выждав паузу из вежливости, поинтересовался я. — В смысле — ведьмаки, ведьмы? Мы же не дикие твари из дикого леса? Ведь мы же люди, из мяса и костей?

— Люди. — Николай невесело улыбнулся. — Люди, Саша. Но тут работает другой закон, перехода количества в качество. Количество лет и обретенных знаний может перейти в качество опыта. И желаний, которые этот опыт может обеспечить. Душа человеческая — вещь непростая, она не статична. Если ты можешь что-то себе позволить, пусть это даже не слишком правильно, пусть путь к этому лежит через чужую кровь, то когда-нибудь задумаешься — а почему бы и нет? Я же могу? И какое мне дело до людей? Они — это они, а я — это я. У нас давно разные пути. И вот дальше будет интересно. Либо ты скажешь себе «нет» и будешь жить себе спокойно, либо… Либо я встану на твой след, а дальше — кто кого. Собственно, тот красавец, которого я сейчас ищу, как раз этой дорожкой и прошел. Не знаю, что конкретно повлияло на него — не в меру разросшиеся амбиции, жажда власти, просмотр кинофильма «Горец», но предельно ясно одно — он убивает себе подобных. Какова его конечная цель, для чего он это творит — мне пока неизвестно, все на уровне догадок, но хорошего точно ждать не приходится. Все, что замешено на крови, к добру и свету не ведет.

— Значит, все-таки противостояние света и тьмы? — спросил у него я. — Как всегда, все сводится к нему?

— Свет, тьма, — поморщился Нифонтов. — Да нет никакого противостояния того и другого, это придумки фантастов. Чушь это. Свет — он вон, за окном. Солнце сядет — придет тьма. Зло — оно и там, и там зло. Добро тоже не зависит от освещения. Хотя и эти категории неидеальны, согласись? То, что зло для одного человека, добро для другого. Причем у них все то же самое, поверь. И я не паладин в сияющих доспехах, который огнем и мечом несет добро людям, мои цели проще и конкретнее. В данный момент они таковы — остановить свихнувшегося ведьмака, который льет кровь как воду, и пресечь возможные негативные последствия, которые могут иметь место в том случае, если он добьется желаемого. Это мой служебный долг, понимаешь? Вот и все. И никакого противостояния.

— То есть когда-нибудь я тоже могу стать таким, как он? — Я отхлебнул воды из стакана, у меня даже в горле пересохло.

Нет, мне-то было известно, что я не такой. Но вдруг тут какая-то тонкость есть, и мне она просто неизвестна? Вдруг после инициации мозги перестраиваются?

— Гипотетически — да, — невозмутимо ответил Нифонтов. — Но ты особо не парься, это же не заразное заболевание. Все от человека зависит. Люди-то тоже разные бывают, согласись? Я как-то в роддоме побывал, искал перевертыша, так там новорожденные в специальной палате лежат. Смешные, маленькие, в пеленках, одинаковые. Вот кто из них станет кем — поди знай. Может, все они проживут простую и ничем не выдающуюся жизнь. Будут взрослеть, учиться, влюбляться, выпивать, жениться и так далее. А может, здесь в рядок лежат будущие Рахманинов, Эйнштейн и Чикатило. Друг рядом с другом. Просто мы этого пока не знаем. И кто из них кто, тоже неизвестно. Вот и с тобой дело обстоит так же. Живи, как должно, и все будет нормально. Я же тебе про это сегодня уже говорил.

— Успокоил, — совершенно искренне сказал ему я.

— Поверь, среди вашего брата нормальных тоже хватает, — как видно, Нифонтов понял, что я не на шутку напрягся. — И ведьмы вменяемые есть, те, которые не стремятся резать жертвам глотки и наводить на всех-всех-всех порчу. Нет, сущность себя всегда даст знать, шкоды разные устраивать — у них в крови, но таких, как та старая кошелка, что на поляне была, среди них не так и много.

— Дара, — буркнул я.

— Что «Дара»? — заинтересовался Николай, снова принимаясь за плов.

— Зовут ее Дара, — пояснил я. — В моей книге про нее много чего написано. Она как дерьмо мамонта.

— В смысле?

— Ей фиг знает сколько лет, и все их она посвятила разным мерзостям, — растолковал я ему свои слова, а потом вдобавок еще и накляузничал: — Нож наш фамильный сперла, зараза такая.

— Ну, про возраст сразу было понятно, — кивнул оперативник. — На нее достаточно только глянуть было, чтобы это сообразить. Дара, Дара… Нет, не слышал. Но уточнить надо будет, я не так и много знаю. С Пал Палычем поговорю, может, он в курсе. И еще кое с кем.

Он достал смартфон и, как видно, внес запись в электронный ежедневник.

— Ну так что, ты со мной? — не отрывая глаз от экрана, спросил Нифонтов. — Или домой тебя отвезти? Хотя нет, домой уже не успею. До метро могу подбросить.

— Не надо до метро, — еще раз все прикинув, сообщил ему я. — В самом деле — почему бы и нет?